- А может, все-таки попробуем?
- Не стоит, - угрожающе повторил он. - Что было, то давно быльем поросло, а про последние его шалости я не знаю, да и знать не хочу. Я правильно говорю, пацаны? - спросил он у невидимых доселе "пацанов".
- Истину говоришь, Андрей Васильевич, - дебильно загоготали два "пацана", неизвестно каким образом оказавшиеся у меня за спиной.
- Вот видишь, Константин Иванович, мои "сынки" того же мнения. А что, собственно говоря, тебя интересует?
- Например, склад неприкосновенного запаса, где вы некогда трудились инженером по технике безопасности и который вы вместе с Чернореченским сумели так артистично вскрыть и безбедно доить почти два года.
- Смешной вы человек, - хихикнул Климов. - Честное слово, мне смешно на вас дышать. И кто только такую глупость мог вам рассказать?
- Петр Волков, которому просто чудом удалось выбраться из камеры, где вы его в спешке замуровали.
- Ты меня на арапа-то не бери, - побелел Климов. - Козел ты винторогий, мы пуганые.
- А я не пугать тебя пришел. Кроме Волкова, у меня есть показания еще нескольких свидетелей ваших художеств.
- А ты сам-то кто такой? - прищурив глаз, испытующе посмотрел на меня Климов. - И что конкретно тебе от меня надо?
- Я дальний родственник Чернореченского, и мне хотелось бы знать, за что вы его убили. Причем не его одного, а с малолетними детьми.
- Вон оно что, - набычился угрожающе Климов. - Ребятишки, надоел он мне всерьез. Вырубайте, а ночью свезем в лес, там и поговорим душевно.
Сколько их там оказалось, не знает сам черт, но каждый, похоже, старался меня убить. С удивительным постоянством какая-то палка опускалась мне на шею и основание черепа, а мажорные их возгласы предвещали мне скорый конец.
Потом прозвучало несколько тихих хлопков и вполне земной голос Милки осведомился: не убили ли меня совсем?
- Убили, - на всякий случай диагностировал я свое состояние. - А тебя какой черт сюда принес? Какого рожна ты здесь делаешь?
- Не люблю оставаться дома одна. Тебя этот товарищ интересовал? простодушно наступив на климовскую промежность, учтиво спросила она.
- Да, но остальных нужно тоже связать, чистые палачи. Наручники в машине.
- Обязательно свяжем, - отозвалась Милка. - Только дай ключи от машины, я ее поближе подгоню. Держи электрошок и благодари Бога за то, что у твоей жены развито шестое чувство.
- Тебе, парень, чего надо? - проследив, когда Милка уйдет, заныл Климов. - Учти, если ты мент, то тебе хана, но если работаешь у кого-то в бригаде, тогда поговорим. Ослабь цепи.
- Цепи тебе Сатана ослабит, а я говорю по-русски понятно и внятно. Твоих "пацанов" мы сейчас отвезем куда следует, а тебя оставим с одной только целью - послушать твою правдивую исповедь.
- Чего вы над нами издеваетесь? - пискнул один из "сынков".
- Скоро узнаешь, - многозначительно ответил я.
- Ты прости нас, паря, просто мы немного погорячились.
- Это ты правильно заметил - погорячились, - привязав его к батарее, одобрил я и потащил полудохлого Климова на выход.
- Ну и куда ты его? - видя мое намерение, с неудовольствием спросила Милка. - От твоих подопечных вся машина провоняла.
- Ласточка, это только потому, что ты всегда лезешь за руль, - ласково ответил я и пнул оскалившегося было Климова. - Везем к тестю. Надеюсь, сегодня его смена?
- Какая смена?
- Смена у печи крематория, - лаконично ответил я.
- Да, он сегодня дежурит, - мрачно ответила Милка, переключая передачу. - Его туда же, что ли?
- А куда по-твоему? - грустно отозвался я. - Такое дерьмо только в печи и сжигаем.
- Меня не надо в печь, - понимая, что его просто запугивают, отозвался наш пленник. - Я стою больше, чем кусок оплавленного дерьма.