Вдове уже перевалило за пятьдесят, но она была все еще очень привлекательной женщиной. Ее роскошные черные волосы лишь слегка посеребрила седина. Герцогиня сохранила безупречный цвет лица, на котором с трудом можно было разглядеть сеть мелких морщинок, в основном в уголках глаз и около губ.
Подойдя к буфету, Адриан налил себе бокал вина из хрустального графина.
– Как поездка? – спросила его мать. – Похоже, вы прекрасно провели время в пути. Оба выглядите бодрыми и довольными.
Адриан пригубил вино.
– Да, все прошло отлично, – сказал он и окинул фигуру Вайолет долгим томным взглядом. – Мы действительно чудесно провели время.
Горничная подала чай, и мать Адриана разлила его по чашкам. Молодожены были голодны и с удовольствием отведали предложенные им сандвичи и пирожные. Однако Адриан отказался от чая, предпочтя вино.
– Как поживают наши родственники? – спросил Адриан, усаживаясь в кресло. – Надеюсь, все бодры и здоровы. Те, кто был на нашей свадьбе, выглядели отлично.
Вдовствующая герцогиня промокнула губы салфеткой.
– У них все хорошо, – начала рассказывать она, не обращая внимания на ироничный тон сына. – Хотя мой дорогой кузен Филберт вынужден был провести несколько дней в постели. После свадебного обеда он прогуливался по саду с леди Ранкин, споткнулся, зацепившись за шлейф ее вечернего платья, упал и растянул связки ноги.
«Скорее всего он просто выпил слишком много шампанского, стал приставать к леди Ранкин, и она оттолкнула его», – подумал Адриан.
Филберт был неисправимым ловеласом и совершенно терял голову, когда был навеселе. Должно быть, он так назойливо флиртовал с леди Ранкин, молодой красивой вдовой, что та сочла нужным от словесных увещеваний перейти к физическому воздействию.
– Надеюсь, его травма не слишком серьезна? – спросила Вайолет.
Вдова и Адриан с удивлением взглянули на нее. Вопрос и озабоченный тон Вайолет выглядели наивными. Герцогиня поняла, что ее невестка ничего не знает о дурной репутации кузена Фил-берта. Странно, подумал Адриан, весь Лондон потешается над рассказами о его похождениях. Но по-видимому, в кругу порядочных юных леди не принято говорить о подобных вещах. Молодая жена каждый день преподносила ему сюрпризы, а он не уставал удивляться.
– Филберт уже поправился, с ним все хорошо, – заверила Вайолет свекровь. – А вот с Сильвией – нет.
Адриан насторожился при упоминании имени его старшей сестры.
– А что такое с Сильвией? – спросил он.
– Как ты знаешь, она в положении, а от Герберта нет ни помощи, ни поддержки.
Леди Сильвия Брамли находилась на шестом месяце беременности и должна была родить пятого ребенка. У них с Гербертом уже было четверо сыновей. А Сильвия мечтала о дочери. «Сыновья – это хорошо, – с грустью в голосе говорила она, – но их не будешь наряжать, вывозить в свет, знакомить с подругами». Сильвия была убеждена, что каждая женщина должна иметь дочь, которую она могла бы баловать, холить и лелеять, а когда придет время, выдать замуж за хорошего человека. Поэтому она молила Бога, чтобы ее пятым ребенком была долгожданная девочка.
– А, вон оно что, – хмыкнул Адриан.
– Да, дело именно в этом, – нахмурившись, сказала герцогиня. – Й мне не нравится, что ты с иронией относишься к проблемам сестры. Как она сожалела, что не смогла приехать на твою свадьбу!
– Я вовсе не иронизирую по поводу ситуации, в которой оказалась Сильвия, – возразил Адриан. – Напротив, я сочувствую ей. Но, на мой взгляд, ей следовало бы уже давно привыкнуть к характеру мужа и к состоянию беременности. Сильвия ведь вынашивает пятого ребенка!
– Каждая беременность протекает по-разному. Сильвия пишет, что у нее сильно отекли ноги в лодыжках.