Предельная честность друг к другу? Не, не слышал. Это человек пусть только попробует обмануть того, кто чует даже малейшую ложь, а для Вераса это лишь тактический ход ради выполнения определенных условий.
— Почему мы не можем вернуться? — одна ладонь с лица соскользнула на грудь, в которой уже давно не бьется сердце. — Это гиблое дело. Тут любой солдат, какая бы у него не была закаленная психика, в такой атмосфере умом тронется. Одно дело погибнуть в бою, надеясь на покой, и совсем другое – застрять в аду. Достало... Достало... Как же это меня все заебало!!! — неожиданно с криком ударила кулаком по земле, не сдержав первые злые слезы.
Мор навострила уши и немного отодвинулась от вылитой на нее бурю негативных эмоций, настороженно посмотрев на хозяйку:
— Это депрессия?
— Да, блять! Не ожидала?! — разразилась новыми ругательствами Вольная, вынудив демона-кошку полностью сесть, обвив мускулистые лапы длиннющим хвостом с львинной кисточкой на конце. — Любой на моем месте начнет на стены лезть и сносить лбом деревья!
На грудь задрожавшей от бессилия и безысходности девушки легла тяжелая лапа, пригвождая к каменной крошке, впившихся в спину с новой силой.
— Это последствие потери всего объема позитивной энергии, — осветив замершую тушку огненными глазами, сумела разобраться в происходящем демон. — Моя энергия пусть и хорошо усваивается тобой, но в эмоциональном фоне довольно мрачная и агрессивная. Потому у тебя мгновенно испортилось настроение.
— Молодец, Капитан Очевидность! — похлопала в ладоши из положения “придавлена к земле крупным хищником” Кира. — Что ещё полезного скажешь, пока не получила по носу?
Война подвисла с такого вопроса, не зная, что именно от неё хотят на этот раз.
— Предрассудки зачастую не имеют ничего общего с реальностью, либо же искажают ее до прямо противоположного смысла.
— Че? — а вот теперь Кира подвисла, пытаясь осмыслить то, что выдало сознание Вераса.
— Демонам предназначаются души грешников, а ангелам души праведников, — еще больше сбила её с толку Мор.
— Это понятно, и что с того?
— Демонам не достаются праведники. Безукоризненно следующие своей вере обретают устойчивость и не попадают в ад.
— А-а-а-а, так у тебя опять память пробудилась? — догадалась Кира, незаметно для себя успокаиваясь за счет умело пробужденного Верасом любопытства. — Ладно, давай сыграем по-твоему. Итак, что за устойчивость? Какая-то божественная защита, непреодолимая для нечисти?
— Никакой защиты, просто они становятся так же интересны, как трава для падальщиков, — оранжевые огоньки стали чуть ярче в ответ на искреннее непонимание в глазах напротив. — Зато они приобретают особую ценность для других видов, питающихся этой самой травой. В этом деле важно грамотно сыграть на инстинкте самосохранения, чтобы корм сам искал защиты у тех, кто их культивирует.
— Погоди... — нахмурившись, начала что-то высчитывать на пальчиках Кира, сев по-турецки. — Я тебя не совсем понимаю, хоть мы и общаемся телепатически. Что ты имеешь в виду?
— Ты теперь не интересна для Гаруды. Он получил то, что его так манило. В Чистилище попадают лишь поврежденные и сгнившие души. И если от первых он ещё может взять хоть какую-то пригодную для него энергию для поддержания собственного существования до того, как их отравит Чистилище, то вторые для него абсолютно непригодны в качестве пищи. Потому он здесь голодает и так медленно набирается сил. Заключенная в тебе положительная энергия для него подобна глотку свежей воды в пустыне, когда он много лет вытягивал влагу из растений. Дай ему доступ в мир живых в его нынешнем виде – его могущество вырастет до невообразимых высот...
— Так, стоп! Мне надо это осмыслить! — замахала руками Кира, призывая к тишине. — То есть, по-твоим словам... Ангелы питаются чистыми душами?! Ты серьезно???
— Я и Гаруда имеем общего предка. Мы родственные виды и потребности у нас схожие, — не поняла та причины столь шокированного тона. — Фраза “Мы то, что мы едим” относится не только к сторонникам здорового питания. В нашем случае, это означает добычу материала для строения и питания наших сущностей. Тем более, что пустых мест в пищевой цепи не бывает. Если я питаюсь тьмой плохих разумных, то должен быть кто-то, кто способен усваивать и чистые души, — Мор на секунду замолчала, после склонила голову набок: — Эта информация достаточно полезна?
— Э? – оторвавшись от раздумий Кира, посмотрев с непониманием. — В смысле?
— Ты дала мне запрос “Что ещё полезного скажешь, пока не получила по носу?” Эта информация оказалась достаточно полезной? — уставилась в ожидании похвалы на свою человеческую половинку.
— Да, ты молодец, подруга, — пробурчала под нос Кира, покачиваясь на месте в разные стороны, пока оценивала масштаб задницы, в которую вновь по дурости угодила. — Нам ни в коем случае нельзя выпускать пернатого из Чистилища, — вдруг непривычно серьезным тоном постановила человек, глядя прямо в полыхающие живым огнем глаза демона, ловящую каждое её слово. — Иначе лиса в курятнике станет самым мягким описанием той кровавой бане, что учинит этот оголодавший белый псих.
Пантера отвела назад уши, когда услышала столь редкий тон сбросившего на мгновение всю свою придурь и показавшего свое истинное лицо умного, расчетливого и продуманного воина, готового без колебаний нажать на спусковой крючок. Именно такое лицо было у них во времена единения в периоды кризиса, когда должно было пролиться много крови. Не крышесносящий оскал впавшего в боевое безумие или отстраненное безразличие Вераса, не легкое сумасшествие и придурь не успевшей повзрослеть, насмотревшейся боевиков девчонки, а усталость ветерана, знавшего, что бой заведомо проигрышный, но всё равно готового приложить все усилия для защиты оставшихся в тылу товарищей и отдающего приказ стоять насмерть. В такие моменты становится непонятно, кто из них двоих настоящий демон. Зрелище это поистине больше из разряда ненаучной фантастики, потому что серьезной и собранной Кира Вольная становится только когда случается нечто поистине экстраодинарное, требующее полной отдачи и самое главное – которое нельзя спихнуть на другого. Под такое описание подходит разве что конец света, да и то Вольная не перестает придуриваться, стараясь всегда и везде сохранить свой оптимизм. Именно к этой Кире, которой становится не до шуток, а не её вечно ухмыляющейся маске жизнерадостной сволочи, дух Войны испытывает благоговение и желание подчиняться. Несмотря на эволюцию, Мор по прежнему продолжала себя ассоциировать с оружием, раскрывающим весь свой потенциал лишь в руках умелого бойца, способного использовать клинок не только лишь для нападения и убийства. В конце концов, это именно Вольная всегда была солдатом, а Ирина Лаврова свою суть безжалостного убийцы не меняла.
Однако...
— Преувеличение, — фыркнула Мор в ответ на такой приказ.
— Что прости? — помотала головой Кира, ещё не отойдя от череды быстро промелькнувших мыслеобразов своей напарницы.
— Твои опасения небезосновательны, но всё же, являются преувеличением, — “объяснила” кошка.
Девушка подняла бровь, требуя продолжить.
— Если бы Гаруда действительно был настолько одержим силой, что начал бы охотиться за детьми и новорожденными, как и описанные в Библии посланники бога, вырезавшие всех первенцев в стране, то ему бы ничего не стоило выловить себе пищу из потока душ так же, как он притянул нас. Но он на чистые души, находящиеся прямо над его головой, не обращает никакого внимания, предпочитая довольствоваться малым. В итоге, ты хочешь отдать мне приказ на, если не на уничтожение, то серьезное травмирование существа, которое, фактически, ничего плохого не сделало. Более того, Гаруда действительно полезен. Благодаря своей философии, он выполняет роль чистильщика и способствует моральному оздоровлению общества. Презирать Гаруду за его природу и бояться, что он уничтожит все живое только лишь потому, что он на это способен – чисто человеческая точка зрения, основанная на комплексе жертвы.