— Но как?.. — вырвалось у него. Об этих вылазках даже Паркинсон не имела ни малейшего понятия; знал только Горбин, и то без подробностей.
— В прошлую субботу ты снова был невыспавшимся, а в совпадения я как-то не верю, — объяснила Уизли и попросила, сделав бровки домиком: — Сними уже свою пакость, невозможно с таким кошмаром разговаривать.
— Ага, и стоять светить физиономией на весь коридор, — пробурчал Спайк, но просьбу выполнил. В мелочах с женщинами проще не спорить. Особенно с достаточно сообразительными и наблюдательными, в результате чего имеющими на тебя компромат.
— И то верно… — она ненадолго задумалась. — А залазь ко мне? Мы спокойно тут вдвоём уместимся.
Идея была неплохая, если только Поттер никогда о случившемся не узнает. А то умирать во цвете лет от рук взревновавшего героя как-то неохота.
— Я рассчитываю, что этот эпизод останется только между нами, — предупредил Спайк, поднырнув под локоть статуи, хотя места вполне хватало и — с некоторой натяжкой — расстояние между ними можно было даже назвать приличным.
— Да легко, — Уизли фыркнула. — Про то, что случилось такой же ночью две недели назад, никто так и не узнал.
— О, теперь ясно, почему Поттер изображал идиота на матче. Ты что же, ничего не рассказала?
— Ну, после твоего выступления пришлось тонко намекнуть, но только в самых общих чертах, что я имею некоторое отношение к отдыху Вейзи и Харпера в Больничном крыле, а так бы вообще ни словечка.
И посмотрела так гордо, будто подвиг совершила. М-да, вот и попроси гриффиндорца о чём-нибудь, не растолковав подробно некоторые элементарные вещи. Или дело в том, что она Уизли? Бедная тогда Паркинсон.
Он молчал, потому что сказать было чего, но конструктивному диалогу это не поспособствовало бы.
— Ты же сам просил молчать, — в её голосе послышалась неуверенность.
— О моём участии, но и только! — взвыл Спайк. — Неужели так сложно было немного отцензурить историю и рассказать лишь о твоём героическом превозмогании, а не корчить несгибаемую партизанку на допросе у врагов.
— Да какая разница? — Уизли от недовольства — и того, что её старания не оценили — перешла на шипение. — И Гарри не имеет к этому всему совершенно никакого отношения.
— В корне неверно. Никто не полезет к девушке Поттера, по крайней мере в здравом уме, но Тёмного Лорда с приспешниками мы не учитываем, ведь им в школу хода нет.
Пока что нет, но даже когда будет, он постарается сделать так, чтобы у них не осталось времени на глупости вроде нападений на учеников. Дамблдор снова везде в почёте, стоит ему только захотеть, шевельнуть пальцем, и в школу отправят хоть весь наличный состав аврората — уж на десантную группу пожирателей их вместе с самим господином директором должно хватить (наверняка он и в одиночку бы справился, но лучше не рисковать), и «привет, Азкабан, давно не виделись» для всех соратничков, которые сюда сунутся, — а лидер без последователей несколько ограничен в возможностях, даже если он Тёмный Лорд. Может, не останется у него времени издеваться над Малфоями, а может, Поттер сумеет этим воспользоваться и наконец-то сделает своё геройское дело.
— Какая ещё девушка? — возмутилась Уизли, на её щеках проступили красные пятна. Интересно, больше от смущения или всё-таки от возмущения.
— Со стороны оно так выглядит, — Спайк принял нарочито равнодушный вид. Ох уж эти влюблённые дурёхи. — Вы же не могли до сих пор не суметь объясниться, верно?
Она смотрела с непониманием. Появилось острое желание побиться головой о кирасу доспехов, за которыми они прятались.
— Да ну на хер, только не говори мне, что не знаешь, — не выдержал он. — Поттер смотрит на тебя так, словно сожрать хочет.
Понимания на её лице так и не появилось, пришлось пояснить:
— Нравишься ты ему, глупая. Мне казалось, это взаимно.
— Снова издеваешься? — Уизли залилась краской уже сплошняком и сжала кулаки. — Твоё какое дело?
— Ты знойная штучка, тыковка, к тому же постоянно находишь какие-нибудь неприятности на свою симпатичную задницу. Идеальная кандидатура для девушки нашего героя, — ушёл Спайк от прямого ответа. Так она и поверила, что ему нужен счастливый и довольный Поттер, пусть даже с чисто прагматическими целями: в качестве тёмнолордобойки.
— Смешно. Ха. Ха. Ха, — сказано это было без малейшего намёка на улыбку.
— Серьёзно.
— Хватит, — Уизли покачала головой. — Я ему не интересна.
— Ну да, а я тогда Дамблдор под обороткой.
Несколько секунд она пристально вглядывалась ему в глаза, а потом расхохоталась.
— За любовь надо бороться, даже если думаешь, что шансов нет, — убеждённо сказал он с некоторой обидой, ничуть не разделив её веселья. Для него это был самый больной вопрос.
— Ой, не могу, — она с трудом отдышалась. — Если ты мне сейчас начнёшь задвигать про силу любви, то я таки поверю, что твоё настоящее имя Альбус Персиваль Вульфрик Брайан. А если серьёзно, сомневаюсь, что такой, как ты, может хоть что-то знать о любви.
— Такой, как я… это какой? — тут же оскорбился Спайк. — Что ты вообще можешь обо мне знать? Чем я так кардинально отличаюсь от тебя?
Уизли хмыкнула и даже не задумалась над ответом:
— Противный засранец!
— Стервозная заноза в заднице!
Минуты две они друг на друга усиленно дулись.
— Я не хочу сказать, что мы подружились, но ты мне действительно помог — между прочим, в ущерб своему факультету — и сейчас вон как за мою личную жизнь переживаешь, — она не выдержала первой. — Так почему же ты, засоси тебя дементор, всё остальное время делал вид, будто меня не существует?
— Шутишь, принцесса? Тебя такой знатный дракон охраняет: злой и кровно заинтересованный в твоей неприкосновенности, — Спайк придал лицу нарочито гротескно-испуганное выражение, но долго не выдержал и улыбнулся: следить за этим цирком было весьма забавно. Он с удовлетворением пронаблюдал, как Уизли едва заметно поморщилась от очередного прозвища. Это было мелко и совсем не по-джентельменски, но ощутить стыд или хотя бы его слабое подобие не вышло. — Прерывается только на уроки и сон, хотя мне удивительно, что вообще прерывается.
— Тогда его сменяет Демельза, так что я практически всё время под присмотром, вот и пришлось снова бродить по школе ночью, чтобы тебя подкараулить, — вздохнула она.
— Угу, в очередной раз подвергать себя опасности без особой нужды.
— И чья это вина?
— Можно подумать, вы с Поттером не наслаждаетесь обществом друг друга, хоть и тупите неимоверно с логическим продолжением, — невозмутимо парировал он. — А что я получаю вместо благодарности?
— Если ты думаешь, что кому-то может нравиться переживать за жизнь друга, то глубоко ошибаешься! — Уизли завелась с пол-оборота, во всей красе продемонстрировав свой пылкий темперамент. — Я говорила ему, что настоящей опасности нет, но он не верит…
Ну да, друга. Ага. Однако как ни называй, а Спайк точно знал о тревоге за близких людей не меньше Поттера.
— И правильно делает, — сухо оборвал её он. — Настоящая опасность действительно есть, тыковка: Вейзи, знаешь ли, не прыгает до потолка от счастья, что сначала ты его перехитрила, причём дважды — команда и половина факультета ему высказали своё «фи» и теперь глумятся, — а потом и вовсе уделала в бою, когда их было двое против тебя одной. Членовредительница…
— Да кто бы говорил! — встряла она. — Я Харпера вообще не трогала, если помнишь.
— Ладно, перестарался, признаю, — Спайк прикинулся опечаленным.
— Три перелома!
— Привычка!
— Странные у тебя привычки, — Уизли посмотрела на него с недоверием.
Кто ж виноват, что среди волшебников только Поттер такой бронебойный оказался? Его ведь он тоже бил, и ничего. А ведь Спайк действительно врезал Харперу от души, причём — просто на автомате, ну правда — в такое место, чтобы нанести максимальные повреждения, но ведь сила у него отнюдь уже не вампирская, не должно было получиться настолько эффективно. Может, и Вейзи пострадал совсем не от падения в прыжке?