Я не здесь... но я должен быть здесь...
Олег поднял предательски дрожащую руку, и в этот момент, словно по мановению его дирижёрского жеста, вагон, слегка дёрнувшись, начал замедляться, а вскоре и вовсе остановился. Всё это время Олег сидел с поднятой рукой, замерев в настороженном ожидании. Открылись двери вагона, и он почувствовал свежее дыхание осеннего воздуха, но по-прежнему ему совсем не было холодно. Что будет?- спросил себя Олег, находясь в странном волнении. Он не отрывал глаз от Ольги и увидел, что лицо её вдруг оживилось; лёгкая и до боли знакомая ему улыбка коснулась уголков её губ. Она легко поднялась на ноги, подхватив с пола маленький рюкзачёк и направилась к выходу, так и не заметив Олега. А он всё так же сидел, словно пригвождённый к месту. Я не выберусь из этого вагона, я сейчас уеду...
Он очнулся и с запозданием дёрнулся за ней, попытался удержать её за руку.
-Ольга...
Он не смог дотронуться до неё. Находясь совсем близко, он чувствовал свои ищущие касания пальцы, осознавал движение своей руки, но саму руку видеть перестал. В ужасе отшатнулся, поднёс ладонь к лицу... Вот же она! Господи, точно сон! Он уже видел подобный.
Ольга вышла из вагона.
Олег сжимал и разжимал кулак, словно поражённый электрическим током. Рука была реальной и на месте, и никакой боли не было- только в воображении.
Господи, да иди же за ней, не тормози! Не потеряй её опять!
Он пошёл по вагону, поражённый, переставляя ноги словно неуклюжая кукла. Прошёл мимо бабульки, застывшей в каком-то своём скорбном мире. Бабушка, да не смотри же ты так, очнись! Вдруг увидел, что парень с ридером встрепенулся, стрельнул глазами по сторонам (не заметив Олега, конечно же) и неожиданно подорвался к выходу, на ходу запихивая ридер в сумку. Парень этот тоже был в капюшоне, он носил очки в тяжёлой оправе, глаза его прятались в тени, но Олег ясно разглядел их, когда тот на секунду вскинул голову, и его ужаснуло их выражение. Угольно- чёрные замыслы. Раньше он решил, что парню лет двадцать по какому-то общему впечатлению, но видел тогда только малую часть склонённого в тени капюшона лица. Сейчас Олегу показалось, что парень-то постарше- может быть, его ровесник, а-то и ещё старше. Но его взгляд! Взгляд, заставивший Олега инстинктивно ощетиниться. Осознание пронзило его яростным огнём почти физической боли.
Но парень уже был на платформе, а Олег увяз в вагоне, как в страшной трясине. Он по-настоящему, смертельно, до полуобморока испугался, что не успеет, что оставит Ольгу наедине с этим. Ноги Олега подкашивались, действительно как в дурном кошмаре. Выход казался далёким и недостижимым берегом для безнадёжно тонущего человека.
Но он не мог позволить себе сломаться сейчас. Обойдётся, всё обойдётся, шептал он себе, всё же пробираясь к выходу. И Олег плыл к этому исчезающему туманному берегу, борясь с волнами, отдавая все силы. Казалось, выход совсем не приближается; реальность становилась не такой уж отчётливой.
Но он успел, он успел, не мог не успеть. Олег обрёл некую уверенность, что может управлять этим кошмаром. Мог ведь и уехать... и что бы тогда?
Но теперь мир вновь обрёл подобие целостности. Олег стоял на безымянной платформе, обозначенной лишь ни о чём не говорящими цифрами какого-то там километра. И поезд за его спиной, издав длинный тоскливый гудок, укатил прочь. При всей непохожести этот звук всегда навевал ему что-то об улетающих журавлиных стаях- та же осенняя тоска. Олег глубоко вдохнул свежий, морозный уже воздух, который, впрочем, всё ещё не пробирал его холодом. Как странно. Он впервые за всё время был где-то ещё, а не на станции, не в очередном вагоне. С высокой платформы открывался вид на пустое поле, не пахотное, не сенокосное, с пожухлой, посеревшей и прибитой к земле травой. За полем начинались тёмные леса, тени в них тревожно густели в тускнеющем вечернем свете. Именно туда вела от платформы, пересекающая всё поле обычная грунтовая дорога. И по ней шла, уже довольно далеко, Ольга, лёгкой походкой, с рюкзачком за спиной. В сторону тёмного леса. Олег ещё хорошо различал её красную курточку, но она уже выцветала в его глазах, сливаясь с серыми тенями. А вот парня нигде не было видно. Притом, что в чистом поле невозможно было спрятаться. Олег оглянулся назад, на пустые пути, но и там, за рядами рельсов- те же поля и леса.
Она уходит.
Олег встряхнул головой и направился к одному из двух спусков с платформы. И, подойдя к лестнице, увидел его. Лютый мороз сковал Олега, не снаружи, но в самом сердце. Незнакомец сидел на корточках, притаившись под лестницей и курил. Лицо его было скрыто капюшоном, но его поза, движение руки с сигаретой, напряжённый поворот головы- от всего веяло явной угрозой. И Олег знал, куда направлен тёмный хищный взгляд.
Это ты! Это ты- тот ублюдок!
-Эй!- крикнул он сверху. Его голос сорвался. Парень выдохнул долгую порцию дыма, стряхнул уголёк, раздавив пальцами окурок и положил его в карман. Олегу стало до одури страшно. Все недавние, терзавшие его ужасы представлялись теперь наивными и несерьёзными. Вот они, неведомые безымянные твари- воплотились здесь и сейчас в одном, самом обычном внешне человеке.