Мир ополчился на него, но ему и самому уже было почти наплевать на себя. На себя, но не на неё. Вот с этим он смириться не мог. Ну уж нет! Есть ещё одно нерешённое дело, и пока он не узнает всей правды, он должен держаться.
И Олег приказал своему вымотанному, тупому, рано признавшему поражение телу подняться, он перемахнул через кресла и побежал. На быстро меркнущий свет, на последнюю его искорку.
В конце концов, необязательно выходить на площадь, чтобы вернуться к ней. Кажется, достаточно просто... уснуть...
Олег врезался во что-то головой со всего разгона, и в глазах его вспыхнули уже тысячи искр грандиозным салютом. Вспыхнули и рассыпались, а вместе с ними рассыпался и сам Олег.
***
Он покачивался в медленной полудрёме, и в голове плыли тягучие мысли, видения, обрывки снов, уводя в дурацкие непролазные дебри. Наконец, неловко качнувшись ещё раз, Олег встрепенулся. Часто заморгал, с сонным недоумением оглядываясь по сторонам. Обнаружил, что сидит на широкой скамье оранжевого цвета со спинкой, у окна, а за окном проплывает тусклый пейзаж глубокой осени: пожухлая трава, оголившиеся деревья, чёрные лоскуты пахотных полей. Где-то за тёмными ветвями деревьев мелькало клонящееся к закату солнце. Олег понял, что находится в вагоне электрички, но не знал, куда и зачем едет. Вдруг до него дошло, что в его голове вообще нет никакой посторонней памяти. Он был самим собой. И сразу вспомнил, что бежал... бежал, не особо надеясь вырваться, а потом... что-то... и вот он здесь.
Получилось!- возликовал Олег. Облегчение было просто неописуемым. Сердце неистово забилось в груди. Абсолютная радость человека, пробудившегося от мучительного кошмара. Да ведь это так и есть. Он не чувствовал ни боли, ни слабости и он не задыхался. Лёгкость избавления во всём теле, понятная только тому, кто пережил тяжёлый недуг, с которым свыкся и даже забыл, что бывает по-другому, и который в единое мгновение, безо всякого предупреждения отпускает. Это, наверное, похоже на удивительную тишину летнего дня с пением птиц после свирепого боя.
Некоторое время Олег просто наслаждался своим состоянием и своим спасением, глядя в окно, любуясь печальным, потерявшим почти все краски пейзажем, а потом спросил себя: но где я?.. Бога ради, неважно! Где она?
И это был главный вопрос, стряхнувший с него счастливую расслабленность. Олег подобрался, распрямился на сидении, начал озираться с новым интересом. Искал её глазами с надеждой и трепетом, зная, веря, что она должна находиться поблизости.
Можно сказать, вагон был почти пуст. Всего пять человек, не считая Олега. Бабка в пуховике и вязаном берете с огромной клетчатой сумкой, которую она поставила на сидение рядом с собой. В упор, со странной суровостью смотрит на Олега. Неподалёку, вытянувшись на скамье, дрыхнет неопределённого вида мужик. Сидящая девушка или девочка- подросток, не понять, в дутой красной куртке с капюшоном. Двое парней приблизительно одного возраста, лет двадцати, сидящие далеко друг от друга, а значит, между собой явно незнакомые. Один или спит, или просто слушает плеер в наушниках, закрыв глаза, вытянув ноги. Другой низко склонил голову, уставившись в ридер.
По контрасту, Олегу вспомнилась картина, увиденная в Туапсе на ж/д вокзале: сколько народу облепило со всех сторон электричку до Сочи, и как машинист орал, что не тронется, «пока не послезаете, уроды».
Олег смотрел на девушку. Это должна быть она. Он не видел её лица, потому что она сидела спиной к нему, да ещё и не снимая капюшона, и Олег в первый момент принял её за школьницу- такой она показалась ему хрупкой и маленькой, по-детски утонувшей в своей объёмной куртке. Но это должна быть она. Она сидела очень прямо, даже как будто скованно, совсем не шевелясь, только слегка покачиваясь в такт движению.
Олега пронзила неожиданная и немного пугающая мысль: но если я не изменился, как она может меня узнать? Как мы вообще можем знать друг друга? Я видел объявление о её розыске, она давным-давно пропала...
Олег нахмурился; во всём этом крылся некий парадокс, который он не мог осмыслить. Бабка, положив руку на сумку, вперила в него тяжёлый взгляд и почти не моргала. Непонятное агрессивное осуждение в её глазах. Олег слегка покосился на неё. Чего же я жду?- спросил он себя.
Он вдруг со всей ясностью, словно видел его наяву перед собой, вспомнил текст объявления: «... Была одета в красную пуховую куртку с капюшоном, белые джинсы, чёрные осенне- зимние кроссовки. На голове- розовая вязаная шапка с надписью «Love» на английском языке...»
Боже, это точно она!
Сердце билось так сильно, что какое-то время Олег просто не мог подняться на ноги, к тому же боялся, что ноги откажут. Но всё же собрался и встал. Пошёл по проходу. Бабка продолжала смотреть в точку, как если бы Олег всё ещё сидел на месте. Мужик всхрапывал во сне. Парни целиком ушли в свои гаджеты.
Олег неожиданно почувствовал смутную робость. Он хорошо помнил, с каким ужасом и беспомощностью смотрела на него Ольга в прошлый раз. Он замедлил шаг, представил себя со стороны, как он идёт по вагону, словно подкрадывается к жертве, какой у него, должно быть, вид. Неудивительно, что бабка так тяжело смотрела на него и странно, что сейчас как-будто потеряла его из виду. Твою мать, но где логика?!- зло подумал он.- я хотел с ней встретиться. Какого хрена теперь отступать?