-Че опять началось-то? - покачал я головой. - Алло, Земля вызывает!
Казалось, ответа не будет, и глаза, в которые настоятельно бил требовательный луч, оставались широко распахнуты и неподвижны. Но вдруг Рилл, не меняясь в лице, замычал мучительно долгую и нудную ноту. Элифалиэля это скорее напугало, я же, напротив, обрадовался. Все же это была хоть какая-то обратная связь.
-Есть контакт, - констатировал я. - Думал, мы тебя потеряли.
-Я приобщен к причинно- следственности, - произнес Рилл.
-Николай тебя бросила? - догадался я.
-Да.
Ох, что война- разлучница творит под небесами, - не мог не отметить я.
-Поздравляю, - сказал я.- В смысле, сочувствую. А вообще, фиолетово, выбери сам что-нибудь.
Грустные глаза Подбодрилла на миг сфокусировались на мне, и я решил не отпускать эту тонкую ниточку, связывающую его с тем, что мы называем реальностью.
-Эй, братан! - воскликнул я нарочито бодро. - Встряхнись! Где твоя маскулинность, где тестостерон? Как же наш броманс?
-А вот это, - вздохнул Рилл, - и есть суть моих возвышенных размышлений. Надеюсь и вас приобщить, ибо испытываю нужду в преданных неофитах.
-Я что-то не понял. Глянь на эльфа. Чувак скоро загнется от своих порочных привычек, и-то выглядит поживее тебя. Элифалиэль, скажи?
-Побуждаем одинаково выразить незамысловато превосходно, - отвечал эльф, глядя на меня с некоторым осуждением.
-Вот ты как-то хреново меня поддерживаешь.
Рилл вдруг поднял руки, распустив широкие рукава, словно крылья какой-нибудь диковинной, уродливой ядовито- оранжевой бабочки.
-Я знаю, зачем вы пришли, - сообщил он со смехотворной уверенностью.
Мне даже интересно стало. До каких таких чудесных торчковых прозрений он намедитировался? Чтобы не нагрубить и не спугнуть ненароком, я лишь вопросительно поднял брови.
-Я вижу, что вы жаждете постигнуть великую истину, открывшуюся мне после мучительных и благородных исканий. Я приветствую вас, мои братья, на этом трудном пути, и в своей обретенной мудрости готов поделиться с вами плодами моих незримых озарений.
-Я тебя сожгу нахрен! - теперь я действительно разозлился. Это был совсем не тот боевой товарищ, которого я знал прежде, и за это я был зол на него, на город, где мы застряли вместо того, чтобы двигаться и развиваться, на всю нашу затянувшуюся войну, которая делает с людьми такое. - Мы совсем не за этим пришли, и здесь ты малость обосрался.
Рилл остался невозмутим.
-Да, - просветленно сказал он, - и я мог бы язвить или злиться, или обратить все в шутку. Иными словами, оставаться в рамках заявленного образа. Но никто, кроме меня не знает, какой я на самом деле. И порой в жизни наступают моменты, когда мы должны сорвать маски. Здесь-то и кроется ответ на все наши животрепещущие вопросы, пусть даже ты и не осознаешь само их существование. Но это то, что гложет тебя и всех нас неясной болью, невыразимой тоской.
-Рилл, сука, это ты? - с полным на то основанием позволил себе усомниться я. - Не узнаю тебя в гриме.
Подбодрилл только усмехнулся.
-Слушайте мою истину, - обрек он нас.
Хотелось бы сказать, что тут на нас снизошло великое откровение, и мы пережили подлинный, ничем не замутненный катарсис, но не скажу. Рилл оказался довольно невнятным и нудным пророком, и из всего послания я понял только то, что ему обидно и больно.
-Посмотрите на нашу жизнь, - вещал он. - Мы загнаны в рамки условностей и штампов, мы словно бы из картона. Нет ни духовной эволюции, ни сопереживания. Но кто загнал нас в эти жесткие рамки?
Мне не хотелось отвечать, но пришлось, потому что он явно ждал ответа.
-Ясен пень, - сказал я, с трудом подавив зевок, - наш вождь.
-Ты не понимаешь! - в глазах Рилла сверкнул яростный огонь фанатизма. - При таких условиях, на что нам стоит надеяться? Я не говорю о том, что все это... существование и без того не несет особой смысловой нагрузки, но что можно сказать конкретно о нас? Кто мы? А я тебе отвечу. Мы только пушечное мясо, не более того. Если, скажем, спустя много лет ты вдруг надумаешь рассказать о нас правдивую историю... ну, не знаю, на каком-нибудь острове... ну, так, к примеру... как именно ты нас опишешь? Не знаешь? Но я знаю. Наверняка поверхностно, как некие функции, не учитывая наши глубокие, полнокровные характеры, потому что... да, мы только пушечное мясо во всей этой истории. И ни у кого наша судьба не вызовет эмоционального отождествления, привязанности, а тем более сожаления. В этом нет нашей вины, как нет и заслуги. Всего лишь приключения тела вместо приключений духа.
-Но мы не такие. Да, я понял твой глубокомысленный посыл, - на этот раз мне не удалось сдержать смачный зевок. - А-гм... но дело в том, мой друг, что мы как раз и пришли дать тебе надежду.
Рилл подался вперед, и мне показалось, что сейчас он схватит меня за грудки; глаза его полыхнули пуще прежнего- жгучим льдом горных вершин.
-Надежду? - вскричал он. - Ты уверен?
-Мы пришли за тобой. Назначен общий сбор. Есть что обсудить, - я старался говорить предельно лаконично и немного уклончиво, дабы из скромности не выпячивать свою роль.
На несколько мгновений Подбодрилл застыл, будто ведя некую внутреннюю борьбу, что явным и далеко не лучшим образом отражалось на его лице. Все-таки интеллектуальные переживания, решил я, это не его. Соберись, тряпка! - хотелось крикнуть мне. - Нам нужен прежний Рилл.
-Тогда надо идти, - наконец сказал он. - Но послушай меня, Статус. Раскрой нас. Помни нас такими, какие мы есть. Поведай о том, как однажды я полз по горным ущельям, потеряв восемь литров крови, и смотрел на далекие звезды, вырази мои чувства. Расскажи о том, какие картины рисует Эксцес Карма, прячась от всех, и почему человечество не готово принять то, что он называет пикселями. Совсем неважно, что в основном у него получаются котики и, похоже, он сам этого не понимает. Опиши Эскападу и ее неразделенную любовь к самой себе, и семейную драму двух из четырех близняшек. Воспой родительскую трагедию колдуна и то, легко ли эльфу быть изгоем в мультикультурном обществе. Раскрой нас всех, и мы будем спасены во веки веков. И Нулл, разумеется, но он и без наших жалких потуг достаточно раскрыт- такой уж человек, глыба. Феноменище, иначе не скажешь.