Том, усевшись за письменный стол, сердито посмотрел на Джейка:
– Что ты себе позволяешь?
– Просто оказываю тебе услугу.
– Услугу?
– Ну да. Спасаю тебя от челюстей пираньи. Том фыркнул:
– Келли хороший адвокат, но я думаю, что уж как-нибудь выстою против нее.
– Я говорю не о ее профессионализме.
– Тогда, черт побери, о чем ты?
Наклонившись вперед и взяв в руки серебряный нож для разрезания бумаги, Джейк сказал:
– Будет тебе, Том. Келли – сексуальная хищница. Она намечает мужчину и прет на него, как хорошо оснащенный охотник. Она хочет приобщить тебя к своей коллекции.
– Если ты намеревался меня развлечь, то у тебя это не получилось.
– Я не пытаюсь тебя развлечь. Я пытаюсь быть другом. – Джейк остановился, чтобы слова дошли до Тома. – Другом тебе… и Сьюзен.
Шея Тома пошла красными пятнами.
– Такой женщине, как Келли, нет надобности гоняться за мужчинами, ей скорее надо палкой от них отбиваться.
– Держу пари, что она пользуется не этим инструментом.
– Очень смешно, Джейк. Очень смешно.
– Я не стараюсь тебя забавлять, – повторил Джейк, глядя Тому в глаза. – Послушай, сплетничают, что в списке одержанных ею побед сенатор и бывший губернатор. Келли умеет справляться с женатыми мужчинами: богатыми, влиятельными и старше себя.
Том скептически улыбнулся:
– Что ж, значит, я не подхожу ей.
– Нет, подходишь. На три четверти. Том помрачнел:
– Какого черта, что ты от меня хочешь, Джейк?
– Ничего. Я считаю, что ты должен знать про ее репутацию, вот и все.
Том избегал смотреть Джейку в глаза.
– Хорошо. Считай, что ты меня просветил.
– Отлично. – Джейк внимательно на него посмотрел. – Думаю, тебе лучше знать, что Сьюзен видела ее здесь сегодня. Она расстроена.
Теперь долго молчал Том, потом он покачал головой:
– Сьюзен была расстроена по другому поводу. Она переживает из-за нашей ссоры. Мы поссорились, потому что она поехала к той женщине. – Том холодно посмотрел на Джейка. – Я не хочу, чтобы Сьюзен впутывалась в это. Эта женщина и ее ребенок – не члены нашей семьи.
Это была любимая тактика Тома – переходить от обороны к нападению. Но то, что хорошо в суде, не всегда срабатывает в жизни.
Джейк медленно поднялся:
– Это моя дочь, и потому она член моей семьи. – Его голос был спокоен, но тверд как сталь. – Я всегда считал тебя и Сьюзен своей семьей и не хотел бы ничего менять. Но ты никак не поймешь: у меня есть ребенок, и я буду ему отцом. Маделин теперь часть моей жизни, а значит, и часть жизни близких мне людей. Сьюзен понимает это. Она понимает и готова встретить Маделин с распростертыми объятиями. Надеюсь, что ты решишь действовать так же. – Джейк повернулся и вышел из кабинета.
Том смотрел Джейку вслед. У него было тягостное чувство, что все, что ему было дорого, уходит, как вода во время отлива. Он развернул кресло к стене, чтобы видеть висевшие на ней фотографии.
Рейчел – ей лет восемь – сидит у него на коленях вот в этом самом кресле и восторженно смотрит на любимого папу. Рейчел держит в руках лосося, которого поймала во время их совместной поездки на рыбалку на озеро Тенкиллер, ей тут двенадцать. Рейчел в черной мантии с гордостью показывает диплом колледжа.
Рейчел. Она была светом его жизни, осью его мира, ласковым, нежным центром его сердца. Никакие его профессиональные победы, никакие деньги не могли сравниться с той гордостью и радостью, которые дарила ему дочь.
И вот теперь у Джейка есть дочь. И он, Том, не хочет признавать его право быть отцом. Черт, а имеет ли он на это право? Том прислонился головой к спинке кресла и закрыл глаза.
– Сьюзен права, – пробормотал он, – я действительно упрямый осел.
Он развернул стул к письменному столу и оперся на локти. Он не может требовать от Джейка, чтобы тот отказался от ребенка. А потом, дело не в ребенке.