Именно так вдруг оценила она свою роль в их отношениях последних месяцев.
– Танцуют все! – провозгласил Блохинов и галантно пригласил жену.
Ольга, наблюдавшая весь этот эпизод очень внимательно, подумала, что вот сейчас Петр пригласит ее. И оказалась права.
Они топтались на мелкой гальке, пытаясь изобразить танец. И, наконец, Петр сказал:
– Вы любите ночные купания?
– Это опять со стриптизом в полумраке? – лукаво пошутила Ольга.
А Петр вдруг совершенно выпадая из имиджа грубияна, с какой-то философской душевностью произнес.
– Стриптиз не обязателен. Главное заплыть подальше. И чтобы не было ничего вокруг кроме моря и этих звезд.
– Поплыли, – сказала она.
Ольга не предполагала, что можно так далеко заплывать, тем более, ночью. И плавать так, как будто не плывешь, а гуляешь, разговаривая обо всем на свете.
Когда они вернулись, то застали народ в изрядном возбуждении.
– Вы болван, Буробин! – накинулся на него Блохинов. – Мы думали, что вы утонули!
В неверном свете раннего утра были не видно выражение лиц. Но даже в таком освещении Ольга заметила, как уже известная из рассказов сестры безбашенная ярость накатила на Петра.
– Не орите на меня, Владислав Сергеевич!!! Я вам не лакей. А болваны те, кто ошибается в оценке ситуации.
Он вдруг рассмеялся.
– Если бы мы утонули, то болванами действительно были бы мы. А так болваны те, кто ошиблись.
– Вы кретин, Буробин!
– Полегче на поворотах, дядя.
Петр кажется даже глухо зарычал, как рассерженный пес.
– Ладно, господа ученые, не ссорьтесь, – вдруг весело сказала Ольга. – Влад, ты не представляешь какой это кайф вот так плавать в ночном море.
Блохинов хотел что-то сказать, но Ольга подскочила к нему и по-родственному поцеловала.
– Черт с вами со всеми, – сказал Блохинов. Мы едем сейчас к твоему отцу. Ему все и расскажешь.
– Во-первых, зачем кому-то чего-то рассказывать. А во-вторых, это вы с Томкой едете. А я останусь здесь. Я свободный человек, и нечего мной командовать. Вернусь послезавтра.
– А как ты доберешься?
– Я отвезу Ольгу Юрьевну, – вышел из темноты Андрей. – Мне все равно надо отвезти послезавтра кое-какие материалы Борису Петровичу, который встречается с Юрием Тимофеевичем.
– Вот видишь Владик, как все чудненько, – со смехом сказала Ольга. Так что, забирай свою супругу и поспеши повидать дочь. А то что-то я последнее время все чаще заменяю ей маму.
Она подмигнула стоявшей рядом Тамаре.
– Прикуси язык, – с непонятной Блохинову злостью сказала Тамара. И добавила, обращаясь к нему, – поехали Влад. Я действительно что-то устала от этой полевой обстановки.
Всю дорогу до санатория Тамара злилась на Ольгу и на Петра. И хотя между ними явно ничего не было, и, более того, Петр своим поведением отвлек мужа от нежелательных мыслей и подозрений, она все равно была недовольна.
Она не знала, но чувствовала себя обманутой.
Тамара не пыталась найти объяснений этим своим чувствам. Но твердо решила «поработать» в семье над тем, чтобы не допустить начала, а тем более развития, романа Петра и Ольги.
В конце концов, ее отец теперь руководитель очень большого ранга и ситуация в его семейном окружении это далеко не только личный вопрос.
А с кем бы поговорить на эту тему? Ладно, найдем с кем.
– Мама, мама, пойдем я тебе покажу сказочную страну, где мы с тетей Олей гуляли! – потянула Тамару за руку дочь после завтрака.
– Ладно, пойдем, – вяло сказала Тамара. Она хотела поговорить с Борисом Петровичем, которого заметила в столовой санатория. А настойчивость дочери смешивала ее планы.
Но отказать было нельзя. И Тамара пошла на поляну, где была выложена огромная карта СССР. Карта поразила и ее, и она на какое-то время отвлеклась от своих мыслей.