– Должно быть, он был на солдатском пайке.
Имоджин содрогнулась.
– Миссис Редферн, возможно, и не печет овсяных лепешек, как повар Эвана, но все-таки у нас есть кое-что получше солдатского пайка.
– Так каков мистер Спенсер? – спросила Джози. – Аннабел и я просто потрясены новостями и без конца обсуждали их, после того как получили твое письмо насчет пьесы. Мы должны сегодня же написать ей и не упустить ни малейшей подробности.
– Он воспитан и выглядит джентльменом.
– Есть ли в его внешности и поведении признаки того, что он незаконнорожденный? Ну, например, есть ли у него горб?
– Джози! Как ты можешь быть такой недоброй, особенно после истории, которую рассказала мне?
– Думаю, ты права, – согласилась Джози после минутной паузы. – Это несправедливо. Я просто нахожу все это интересным. Я никогда не знала никого незаконнорожденного, кроме старого Майкла в деревне. Ты его помнишь?
– Это был старик, имевший обыкновение сидеть возле колодца и бравший по полпенса за право набрать воду? И если вы отказывались дать, он плевал в колодец струей табачной жвачки.
Джози кивнула:
– Да, у меня есть только один этот очаровательный пример.
– Ну, считать, что каждый внебрачный ребенок должен быть похож на старого Майкла, – это все равно что ждать от всякой женщины стройности, как у леди Джерси.
Имоджин набросила халат и направилась в ванную. Голос Джози остановил ее:
– Может, ты питаешь настояшую склонность к брату Рейфа?
Имоджин остановилась, держась за ручку двери, но не обернулась.
– Он весьма привлекательный мужчина.
Имоджин вошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Глава 22
Соблазнителя застали за очень личным делом
Рейф мог предположить, что многие джентльмены из числа его знакомых чувствовали бы себя неловко, после того как чуть не соблазнили свою подопечную. И напротив, были и такие, кто укорял бы себя за то, что не довел дело с молодой вдовой до конца. И даже самые закосневшие в грехах негодяи все-таки ощущали бы некоторую неловкость, встретив за завтраком вышеупомянутую подопечную.
Очевидно, людям следует носить фальшивые усы как можно чаще.
По правде говоря, он с трудом удержался от того, чтобы не попытаться прошлой ночью затащить Имоджин в свою спальню и сорвать с нее одежду, пропитанную вином. Но без фальшивых усов он мог сидеть напротив нее и есть яйцо совершенно безнаказанно. Как и Гейб, вкушавший у себя в спальне беспорочный сон.
– Ваша светлость, – обратился к нему его камердинер Тревик, – могу я попросить вас стоять спокойно? Мне никак не удается застегнуть ваши манжеты.
– Вы не думаете, что мне стоит заказать новую одежду? – спросил Рейф, праздно разглядывая себя в зеркале. На его рубашке не было ни пятнышка, но даже он смог заметить, что в последнее время рубашки его сильно обветшали.
Глаза Тревика засияли.
– Замечательная мысль, ваша светлость.
Бедняга принялся болтать без умолку.
– Вы могли бы заказать для меня несколько новых рубашек, – сказал Рейф, поворачиваясь перед зеркалом в профиль. Будь он проклят, если его животик не подобрался. Если вести себя безупречно, скоро он станет таким же стройным, как Гейб.
– Вы ведь распорядились, чтобы я ничего этого не делал, – сказал Тревик будто против воли.
– Разве? – спросил Рейф и через минуту добавил: – Должно быть, я был подшофе.
Молчание Тревика было красноречивым подтверждением его правоты.
– Вызовите кого-нибудь сюда из Лондона, – сказал Рейф, повязывая шейный платок. – Ну, из тех, чьими услугами пользуется Мейн. Я не могу выглядеть оборванцем, когда начну вывозить в свет своих подопечных. – Камердинер ничего не ответил, но Рейф знал, о чем он думает.