– Как эгоистично! Не любить собственных детей, оттого что они были рождены в браке, в котором ты разочаровался.
– Да, – медленно выговорил Рейф. – Боюсь, что мой отец во многих отношениях был очень эгоистичным человеком.
Он подвел ее к другой панели. Упитанный Основа с изумлением оглядывался вокруг, а Пэк как раз напяливал на него ослиную голову. [17]
– Кто это? – спросила Имоджин.
– Ты читала «Сон в летнюю ночь»? – спросил Рейф.
– Думаю, да… О, это же мастеровой, которого одарили ослиной головой.
– Основа осмелился ухаживать за Королевой Фей, – сказал Рейф, испытывая странное чувство, – только когда на нем оказалась ослиная голова. Она была так прекрасна, что ему пришлось изменить обличье.
Он смотрел на Имоджин сверху вниз. Ее волосы были гладкими и блестящими, будто его руки никогда к ним не прикасались и не приводили их в беспорядок, словно он не видел их распущенными и упавшими на плечи и не ласкал ее, прикасаясь к ней гораздо грубее. Она смотрела на него снизу вверх с любопытством, и брови ее удивленно поднялись.
Но постепенно изумление уступило место какому-то другому чувству, она отвела глаза и поспешила удалиться к другой группе присутствующих.
Рейф с минуту стоял неподвижно. Он почти ощущал тяжесть ослиной головы на своих плечах.
Глава 31
Разные группы людей предупреждают о возможности погубить репутацию
Джиллиан вышла из театра и направилась прямиком к себе в спальню. Она простояла там ровно минуту, сжимая кулаки. Потом по одной-единственной причине, что грудь ее что-то сжимало и ей было трудно дышать, она вышла из комнаты и направилась в детскую.
Новая няня Мэри уютно расположилась у камина, а сама Мэри лежала на одеяле, брыкаясь и разговаривая сама с собой.
Няня тотчас же вскочила на ноги и сделала реверанс. При этом колени ее заскрипели.
– Вы ведь мисс Питен-Адамс? А я миссис Блессамс. Я помню ваше имя, потому что оно звучит как имя героини романа. Не знаю, читаете ли вы их, но я просто околдована книгами издательства «Минерва пресс».
– О, я их читала, – сказала Джиллиан, изо всех сил стараясь сложить губы в улыбку.
Увы, она не была героиней. В самой неприятной ситуации героиня никогда не…
Она опустилась на колени возле Мэри. Малышка загулила, улыбнулась и дернула Джиллиан за локон. Она была душкой.
Джиллиан и прежде видела большие глаза Мэри и этот изящный острый подбородок. Малышка снова потянулась к ней, когда лицо, только что склонявшееся к ней, внезапно исчезло. Маленькое личико Мэри сморщилось от разочарования и ярости, и она закричала. Джиллиан смотрела на Мэри сверху вниз, глядя, как та сердито брыкается пухлыми ножками, когда миссис Блессамс поднялась со стула.
– Как она восприимчива! – сказала миссис Блессамс. – Она сущий ангел, но, стоит сделать что-нибудь ей наперекор, начинает вопить, будто ее режут. Ну вот, красавица. Она уже достаточно повозилась на одеяле. Для них это полезно, но, конечно, могут подцепить простуду.
Няня сказала это так внушительно, что Джиллиан снова попыталась вызвать на уста улыбку, приличную случаю, выражавшую восторги одобрение. Потом она вышла, бесшумно притворив за собой дверь.
Он был там, стоял, прислонясь к стене, и ожидал ее.
Она попыталась пройти мимо, но он схватил ее за руку. Поэтому она вскинула подбородок и смотрела на него. Не было смысла притворяться.
– Меня это не касается, – сказала она.
Он смотрел на нее:
– Мэри – моя дочь.
Но Джиллиан уже не могла остановиться.
– Ваша и этой…
– Моя, – сказал он свирепо.
Она кивнула и попыталась вырвать руку.
– Всего хорошего, мистер Спенсер.
Она уже прошла большую часть коридора, но спиной чувствовала его взгляд. Поэтому все-таки оглянулась.