Если этого мало, то я сам могу отправиться к ирландским берегам и самолично удостовериться, что этот Эйдан Кейн относится к моей сестре с должным уважением.
— Неужели ты готов пойти на это ради Норы? — Глаза женщины наполнились слезами.
— Конечно, готов. Как только представится возможность. — Ричард рассмеялся и добавил: — Боюсь, последнее время мне страшно не везет за карточным столом. Но вы ведь не скажете отцу, правда?
Корабет с беспокойством взглянула на молодого человека:
— Бедный мальчик, неужели дела настолько плохи? Может, я смогу тебе помочь? Мне выделена довольно приличная сумма для покупки прелестного колье, которое я видела в витрине магазина, но я буду счастлива использовать эти деньги иначе.
— Нет-нет, я не могу на это пойти, — возразил Ричард. — Моя собственная беспечность довела меня до нынешнего состояния. Я сам должен заплатить за свои ошибки. Даже если меня посадят в долговую яму, я не возьму у вас ни пенни.
— Обязательно возьмешь! — заявила Корабет с поразившей его горячностью. — Да, Ричард, я настаиваю. И если ты не позволишь мне сделать это для тебя, то я… я… — Ричард догадался, что мачеха подыскивает слова, которыми могла бы запугать его. — Я скажу отцу о твоих финансовых затруднениях, чтобы он мог тебе помочь.
— Нет, только не это! — в ужасе воскликнул Ричард.
— Именно так я и сделаю, если ты меня не послушаешь, — сказала Корабет. — А теперь иди к своим гостям, иначе они подумают, что ты плохо воспитан. Я не сомневаюсь, что тебе есть о чем поговорить с лордом Милхейвеном. Ведь он недавно вернулся с континента, не так ли?
Ричард хмыкнул и легонько ущипнул Корабет за щеку. Ее лицо просветлело, и перед ним на мгновение возникла смутная тень красавицы, которой она была в прежние времена.
— Вы очень добры ко мне, — сказал он. — Мне с трудом представляется, чтобы моя собственная мать могла быть добрее. Да упокой Господь ее душу.
Его мать… Ричард был абсолютно уверен, что именно страх послужил причиной ее смерти. Но он постарался об этом не думать.
Тут глаза Корабет снова увлажнились, и она сказала:
— Мы должны заботиться друг о друге, мой милый мальчик. Ты же знаешь, что я тебя люблю.
«Она меня любит? — подумал Ричард. — Но она ведь совсем меня не знает».
Он молча кивнул и направился в гостиную. Двое мужчин, сидевших за покрытым зеленым сукном игорным столом, подняли на него глаза. В этот день они уже вдосталь отведали лучшего бренди из погребов Уинстона Фарнсуорта и всласть насытились вниманием самых элегантных куртизанок Лондона.
— Серлот только что поставил сотню фунтов на кон, — объявил лорд Милхейвен.
Ричард хмыкнул.
— Боюсь, что к Рождеству у Серлота не найдется и двух пенни. После того как я его обставлю, ему придется жениться на какой-нибудь слабохарактерной наследнице, чтобы не угодить в долговую тюрьму.
— Новое пари? — Милхейвен насторожился и потряс коробочкой с игральными костями. — Это пари мы занесем в книгу ставок «Уайтс» или же устроим исключительно для собственного увеселения?
— Бьюсь об заклад, что Фарнсуорт не захочет, чтобы об этом разнесли по всему Лондону! — заявил Серлот с ухмылкой.
Милхейвен пробормотал:
— Покажи мне его, Фарнсуорт. Хочется увидеть собственными глазами…
Ричард подошел к книжному стеллажу в углу и, сняв с верхней полки фолиант в кожаном переплете, полистал страницы.
— Мне с трудом верится, что все это время ты торчал в городе, чтобы узнать наши последние семейные новости, Милхейвен. Возможно, в этот самый момент моя сестрица идет к алтарю.
— Не может быть! — Милхейвен расхохотался. — Кто же согласился надеть супружеское ярмо? Надеюсь, Монтгомери до этого не дошел! Семья вряд ли ему позволила бы.