Гаро отпил молоко из стакана и, прищурившись, посмотрел на Сардика:
– Зачем странный? Самый обыкновенный.
– Живешь здесь больше месяца, а толком о себе не рассказал. И никто к тебе не ходит…
– Кому же ходить? Я здесь никого не знаю.
– А сколько ты уже в Питере?
Гаро поднял глаза к потолку, а потом по очереди загнул большой, указательный и средний пальцы:
– Раз, два, три… Три полных года. И уже прошла половина четвертого.
– Вот видишь, три года. А друзей не нажил. У тебя хоть девушка есть?
– Девушка? – Гаро мечтательно улыбнулся и сразу стал похожим на себя самого – с поляроидного снимка с котом. – У меня была девушка. Очень красивая, очень добрая. Из города Китакюсю, префектура Фукуока. Я о ней каждый день думаю. Скучаю.
– Что же ты уехал из Китакюсю? Раз так ее любил…
Воспоминание о девушке (как и любое воспоминание о любой девушке) неожиданно развязало Гаро язык. Он отодвинул молоко, ухватился за край стола и прошептал едва слышно:
– Разве я говорил, что уехал оттуда? Я никуда не уезжал…
– А как же… Как же ты оказался здесь? – Сардик недоверчиво пожал плечами.
Как обычно. Как всегда оказываюсь. Вечером заснул в одном городе. А проснулся в другом. Понимаешь?
Не будь ассирийской бороды и шрама на лице спящего, не будь звуковых эффектов в Сардиковой голове – он рассмеялся бы. Он ржал бы, не переставая, час или два. Но все это было! – и Сардик поверил. Более того, сказанное Гаро неожиданным образом многое прояснило: и отсутствие документов, и отсутствие вещей. И – главное – отсутствие путей (воздушных и наземных) ко всем городам, в которых жил Гаро, и их особую замкнутость, и их стерильность. Бедолага Гаро – он сидел в них, как в клетке, дожидаясь очередного сна! Единственным светлым пятном был, безусловно, Китакюсю – с прекрасной и очень доброй японкой в эпицентре. Но и оттуда неумолимая судьба (неумолимый сон) выдернули Гаро, как тут не расстроиться!..
– Печальная история, – только и смог выговорить Сардик.
– Не печальная, – поправил Гаро. – Просто история. Но я уже привык. Я надеюсь однажды проснуться в Китакюсю. Я думаю, это обязательно случится. И я снова ее увижу – мою девушку. Я даже подарок для нее купил. Ей понравится.
Сердоликовые бусы из чемодана! Вот кому они предназначались!..
– Значит, ты веришь, что вернешься?
– Я знаю, что вернусь. – Гаро улыбнулся Сардику обезоруживающей улыбкой пациента психушки.
А Сардик на некоторое время задумался: если бы Гаро не был простейшим, если бы он и наяву оставался таким же интеллектуалом, как во сне, – он обязательно бы вывел закономерность в подборе городов. И навел бы порядок с периодичностью возникновения таких вот телепортационных сновидений. И еще Сардик подумал вот о чем: лучшее всегда достается примитивам, без всяких усилий с их стороны. Вот если бы этот дар принадлежал ему, Сардику! Уж он-то распорядился бы им по уму и по достоинству. Сколько новых мест он сумел бы запечатлеть, сколько новых людей! И он не сидел бы сиднем при полотере и офисных корзинах для мусора, нет. Он бы, он бы…
– Наверное это скоро произойдет, – прервал мечтания Сардика Гаро. – Я здесь уже очень долго. Дольше, чем в Люцерне, Шарлеруа и Парамарибо, если сложить их вместе.
– А если не произойдет? – вдруг спросил Сардик. – Если ты останешься здесь навсегда?
Гаро смертельно побледнел и сглотнул слюну:
– Зачем говоришь такое? Не было случая, чтобы я остался.
– Но ведь прошло уже три года, даже больше… а ты до сих пор здесь…
– Я все равно не останусь!
– Ладно-ладно, не кипятись. Я пошутил… А почему бы тебе просто не улететь в Японию, если уж ты так скучаешь по своей девушке? Взять билет и р-р-р-р… – Сардик довольно ловко сымитировал звук самолетных двигателей и раскинул руки, изображая крылья.
– Нет. У меня нет таких документов, чтобы взять билет. – Гаро вздохнул.