Вениамин с трудом пробирался по ней. Книги были отложены в сторону. Взрослые не возражали. Они вообще одобряли все, что бы он ни делал.
Сразу после сенокоса в Рейнснес приехала женщина с острова Бьяркёй, чтобы воспользоваться станком Стине. С ней приехала длинноногая белокожая и светловолосая дочка, Элсе Мария. Вениамин еще не видел таких девочек. Она была совершенно не похожа на Ханну.
Ханна приняла ее как свою. Они вместе работали. Хихикали над чем-то своим, разрезая тряпки на полосы, чтобы ткать половики. Вместе ходили в уборную. Их смех разносился по двору, точно крик обезумевших моевок.
Ханна воспользовалась появлением подружки, чтобы наказать Вениамина за то, что он уезжает в Тромсё. У него не было возможности ответить ей тем же.
Несколько раз он пытался приблизиться к девочкам, чтобы поговорить с Элсе Марией, но Ханна что-то шептала ей на ухо, и та начинала смеяться, закрыв лицо руками.
Однажды утром Вениамин увидел Элсе Марию одну во дворе. Она стояла у колодца и вычерпывала из бадьи воду. Не заплетенные в косы волосы сливались с низко стоявшим солнцем. Она была босиком. Льющиеся лучи очерчивали ее фигуру под тонким полотном рубашки. Вениамин быстро огляделся по сторонам и подошел к ней.
Из-за скрипа ворота она не слышала его шагов. Он подошел сзади и хотел взять у нее ручку ворота, чтобы помочь, но она вздрогнула и отпустила ее. Железная ручка содрала кожу с ладони Вениамина, и бадья с глухим плеском упала обратно в колодец.
Он зажал ладонь другой рукой, они не спускали глаз друг с друга.
— Я хотел помочь, — сказал он.
— А-а…
— Тебя зовут Элсе Мария? — спросил он и схватился за ручку ворота. Она была в крови.
— Да, — застенчиво ответила девочка и в ужасе воскликнула:
— Господи, у тебя кровь!
Вениамин начал крутить ворот.
— У тебя кровь! — повторила она.
— Пустяки!
— Я же вижу! Позвать кого-нибудь?
— Глупости!
Он вращал ручку как одержимый. Элсе Мария молчала.
— Тебе нравится нарезать ткань для половиков? — спросил он. — Ты ничем другим не занимаешься.
— Нет.
Вдруг ей стало смешно. Она вся согнулась от смеха, поглядывая на него светлыми голубыми глазами. Совсем не похожими на темные глаза Ханны. Вениамин стоял так близко, что видел у нее на руках и на носу мелкие светлые веснушки. И на шее, потому что ворот рубахи был не застегнут.
Вениамин отвел глаза и старательно крутил ручку. Из колодца с глухим стуком показалась бадья, вода выплеснулась на них обоих. Темное пятно приклеило юбку к телу Элсе Марии. Он не мог отвести глаз от этого пятна. Изгибы ее тела заворожили его своей округлостью.
— Ты знаешь, кто я? — спросил он, беря ведро.
— Да.
— Кто же?
— Вениамин Грёнэльв, хозяин Рейнснеса.
— Откуда ты знаешь?
— Это все знают.
— Ты из-за этого боишься меня?
Она прикрыла обеими руками мокрое пятно на юбке и из-под приспущенных век наблюдала за ним.
— Нет.
— Почему же тогда ты не хочешь со мной разговаривать?
— Я этого не говорила.
— Я могу показать тебе что-то интересное. Возле летнего хлева. После ужина. Когда подоят коров и станет тихо. Но приходи до того, как солнце зайдет за Тюлений остров, иначе ничего не получится.
— Сколько тогда будет времени?
— Сама увидишь.
— А где Тюлений остров?
Он повернулся и махнул рукой в сторону острова.
— А что ты мне покажешь?
— Сейчас не скажу.
Она засмеялась и наклонилась над мокрой юбкой. Приподняла ее, опустила. Юбка снова приникла к ней. С Вениамином что-то произошло. Воздух застрял у него в горле.
Он положил на плечо коромысло и подцепил оба ведра. Положив руки на ведра, он сказал:
— Увидишь всякую нечисть.
Произнеся эти слова, Вениамин понял, что поступил глупо. Но было поздно. Забрать их назад он уже не мог.