Дина краем глаза наблюдала за ним. Это встревожило Вениамина.
— Я вижу, ты заботишься о простых людях, Сёрен, — сказала она. — Где ты этому научился? Здесь, на Грётёйе?
— Научился? Справедливости не нужно учиться, достаточно просто пораскинуть мозгами. Воздух, огонь и море должны принадлежать всем!
Андерс заметил, что владеть морем так же справедливо, как владеть птичьими базарами или морошковыми болотами. Но спорить не стал.
Дина, к счастью, больше ничего не сказала. Однако время от времени поглядывала на Сёрена. Вениамину это было не по душе.
Со двора слышались музыка и смех, люди собирались на танцы. Вечер был теплый. Окна и двери были открыты настежь. На дворе толпились и молодые, и старые.
Слуги и моряки, родственники хозяев и работники. Никто и не думал ложиться спать. Лица у всех сияли.
— Надеюсь, Вениамин, ты не упустишь случая погулять? У нас тут есть две хорошенькие девушки, — поддразнил его Сёрен.
Кивнуть Вениамин мог в любом случае, это ни к чему не обязывало.
— Пригласишь их потанцевать? — мягко спросила София.
К счастью, Сёрен тут же обратился к Андерсу:
— Что, батюшка, пришел конец твоим холостяцким поездкам в поисках девушек?
Андерс только улыбнулся.
— Я помню, ты говорил, что женитьба не для тебя и что ты вряд ли когда-нибудь женишься. А вот поди ж ты! Давайте выпьем за любовь в Рейнснесе!
Взрослые подняли бокалы. Они как будто исподтишка наблюдали друг за другом. Вениамин потянул нитку, торчавшую из свитера. Этого делать не следовало. На рукаве спустилась петля.
София заметила это и принесла иголку. Пришлось снять свитер и отдать ей, чтобы она зашила дырку.
Рейнснес и Грётёй сильно отличались друг от друга В Рейнснесе никому не пришло бы в голову зашивать дырку, когда все пили за любовь. Или когда Дина играла.
Вениамин украдкой поглядел на Дину: не испортила ли все эта проклятая нитка? Но Дина выглядела как ни в чем не бывало. Почти. Он все-таки пожалел, что надел свитер в такую жару.
— Я слышала, Андерс, что тебе у нас, на Грётёйе, нос натянули? Девушка вышла замуж в Бергене? — София бросила быстрый взгляд на Дину и снова склонилась над свитером.
— Когда это было! — засмеялся Сёрен, ему как будто хотелось замять разговор, хотя к нему это отношения не имело.
— Я всегда являлся к шапочному разбору! — Андерс встал и налил себе еще вина, совсем как дома.
— Это всем известно. Уж больно ты терпеливый, кого хочешь переплюнешь! — засмеялся Сёрен.
Дина поправила рукав платья. Сёрену не следовало так говорить! Нет, не следовало! Вениамину захотелось вскочить и убежать. Но свитер еще не был готов. И он должен был поблагодарить Софию за работу.
— Молодость, молодость, — засмеялся Андерс.
— Не такой уж ты был тогда и молоденький, — заметила София.
— Может быть, не помню, — буркнул Андерс.
— Не думаю, чтобы Дине была интересна наша болтовня, — вмешался Сёрен и поднял бокал за Дину.
Нет-нет, не следовало ему так говорить! Наконец свитер был готов. Почему София так медлит?
— Мы, в Рейнснесе, не боимся говорить в глаза все, что думаем. Хуже, если начинаются разговоры у нас за спиной. Тогда человек не имеет возможности постоять за себя, — сказала Дина.
— Да, конечно… — София смущенно разглядывала кончики пальцев.
Разговор замер. Молчание было неприятно, как дохлые мухи на чистом подоконнике. Сёрен сцепил пальцы, потом сказал:
— Мы знаем Андерса куда лучше, чем Дину. Надеюсь, Дина, ты не истолкуешь превратно наши шутки?
София вздохнула и заметила, что к ночи, наверное, соберется дождь. Слишком хорош вечер. Потом она протянула Вениамину его свитер. Смущенно улыбнулась ему.
Вениамин поблагодарил Софию. Пока он натягивал свитер, Андерс подошел к креслу, где сидела Дина.