Никакнепривыкнутьейкскупой
размеренности, к холодной скрытности, к молчаливости, которые неукоснительно
требуются здесь от супруги наследного принца.При известных обстоятельствах
онаможет вести себя безупречно,ведь и сама она выросла в рамках столь же
помпезного испанско-габсбургскогоэтикета. Но вХофбурге и Шенбрунневели
себя торжественно лишь в особых случаях, церемониал, словно парадную одежду,
использовали только на приемах, чтобы затем со вздохом облегчения отложить в
сторону тотчас же, как толькогайдукизакроют за гостямидвери. Сразуже
снималась напряженность, все становилисьприветливыми, близкими друг другу,
детимоглирезвиться,шуметь,веселитьсявовсю.Этикетсоблюдалсяв
Шенбрунне, но его не обожествляли, не становились его рабами.
Здесь же, при этом напыщенном, одряхлевшем дворе, живут не затем, чтобы
жить,а единственно для того, чтобы представительствовать. И чем выше ранг,
тем больше предписаний иограничений. Следовательно, Богаради, ни единого
непродуманного жеста, нивкоем случае не держаться естественно - это было
бы непоправимымпроступком против обычаев. С утра до ночи, с ночи до утра -
осанка,осанка, осанка,иначе станет роптать безжалостная толпальстецов,
цель жизни которых лишь в том, чтобы жить в этом театре, жить этим театром.
Этуотвратительнуюторжественнуюсерьезность,этообожествление
церемониала в ВерсалеМария Антуанетта никогда не понималани ребенком, ни
королевой. Она не в состоянии постичь ужасающую важность, приписывамую здесь
любым царедворцем кивку головы илидвижениюруки, иникогда непостигнет
этого.Поприродесвоевольная,упрямаяипреждевсегонеискоренимо
прямодушная, она ненавидит всякого рода ограничения; как истинная австрийка,
она желаетдвигатьсяи жить без постоянной оглядки, не хочет испытывать на
себе невыносимый гнет тщеславия и чванства.
Как домаона увиливала от школьных занятий, так и здесь она ищет любой
повод,чтобыулизнутьотсвоей строгой фрейлинымадам деНоай, которую
насмешливо называет мадамЭтикет. Так рано отданный в жертву политике, этот
ребенокинстинктивностремится получитьто,чемегообделили,окружив
довольством и роскошью, - получить несколько лет настоящего детства.
***
Однако наследная принцесса не может, не смеет более быть ребенком;все
и вся объединяются,чтобы непрерывно напоминать ей обобязанноститвердо,
неукоснительнособлюдатьдостоинство,соответствующееееположению.В
основномеевоспитаниемкромесвятоши-фрейлинызанимаютсятридочери
ЛюдовикаXV, тристарые девы, ханжии интриганки, добродетель которыхне
сомелитсяпоставитьподсомнениедажесамыйзлобныйклеветник.Мадам
Аделаида, Мадам Виктория, Мадам Софи - эти три паркипринимают внешне очень
теплоеучастиевМарииАнтуанетте,супругкоторойнеочень-тоею
интересуется. В своих покоях они посвящают ее во все секреты стратегии малых
дворцовых войн, пытаютсяобучить ее искусствуклеветы, вероломства, тайной
интриги, технике булавочных уколов.