– Нужно вызвать инспектора. – Сказал я
Лимни мрачно покачал головой. Он носил звание сержанта, и был старше меня по званию, поэтому окончательное решение принимать ему. Грубо говоря, это дело, может помочь нам перескочить одно из званий, и стать инспекторами. Если не одно, но. Лимни был гномом и жутким лентяем.
«Хотел бы работать – оставался бы в горах Шотландии», – говаривал он, когда я, юнец, пытался расшевелить его.
– Лично мне всё ясно. – Проговорил он, доставая наручники. – Ты, Боб, что-то не поделил с этим джентльменом, и отравил его, а после выдумал эту нелепицу, стараясь запутать полицию.
На толстяка было жалко смотреть. Его лицо исказилось в ужасе, он отшатнулся, но бежать не бросился. Беспомощный, словно младенец он жалобно смотрел на меня.
– Лимни. – Позвал я сержанта. – Ты же понимаешь, что это абсурд?
– Что? – Гном посмотрел на меня с плохо скрытым раздражением.
– Он вряд ли стал бы убивать в своём заведении. – Я стал загибать пальцы. Толстяк с готовностью закивал головой. – Это, во-первых. Во-вторых, он не стал бы вызывать нас. И в-третьих, у него нет мотива.
– Чего у него нет? – Удивлённо переспросил гном, всё ближе и ближе подходя к хозяину таверны.
– Зачем ему его травить? – Спросил я, отходя от тела.
– А я почём знаю! – Он возмущённо посмотрел на меня. – Это всё ваши Лондонские штучки.
Что бы я не говорил, у Лимни был один ответ, «Лондонскими штучками» он называл любое моё предложение и дельное и не очень. Тем не менее, активно воспротивился он только одной идее: запросить у начальства Лондонскую паровую карету.
Лимни засомневался, перевела взгляды с меня на Боба. Толстяк нервничал, и вообще находился в полуобморочном состоянии.
– А если ты не прав? – Лимни говорил резко, отрывисто, не отрывая взгляда от меня. – Мы оставим его тут, и он исчезнет. – Он перевёл взгляд на Боба.
Тот побледнел и испуганно замотал головой.
– Тут вся моя жизнь! – Воскликнул он.
Лимни взволнованно прошёлся туда-сюда по комнате. Я вернулся к телу, и стал обыскивать его карманы, выкладывая находки на стол.
Четырнадцать монеток, среди которых я увидел флорин и несколько шиллингов. Небольшая трубка, спички, и немного табака.
Ничего что могло бы подсказать нам о том, кто он, или что он мог забыть в небольшом пабе.
– Он назвался каким-нибудь именем? – Я отошёл от стола.
– Ннет… – Замотал головой он. – У нас ценится анонимность.
Лимни радостно оскалился, достал тяжёлые наручники. И медленно стал подходить к толстяку.
– Я думаю, – радостно сказал он, – что ночка в участке немного взбодрит тебя.
Я вызвал коронера, который бы установил причину смерти, и пока Лимни взяв кэб, вёз Боба в наш дивизион, я остался сторожить тело, ждать коронера. После ухода напарника и хозяина паба, в комнате наступила идеальная тишина.
Я разглядывал труп, скорее от скуки, чем в надежде увидеть что-то что мы с Лимни умудрились пропустить. Склонившись над телом, я решил повторно обыскать его. В карманах пусто, но вот в подкладке сюртука я нащупал небольшой плотный предмет. Я знаю, что путешествующие торговцы, с караваном которым я и прибыл в Орн, зашивали в подкладку ценности.
Вспоров, я обнаружил кольцо, со странным символом крылатой змеи которая кусала свой хвост. Я услышал громкие чёткие шаги, и вскочил. В комнату вошёл инспектор Келиш. На его округлом красном лице, застыло выражение презрения и брезгливости.
– Констебль… – Он защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить моё имя.
– Кроули, сэр. – С готовностью я подсказал своё имя. Старшие по званию, редко запоминали наши имена.
– Кроули. – Согласился он. – Что здесь произошло?
– Убийство, сэр. – Главное говорить громко и чётко. – Его отравили.
– Я в курсе. – Кивнул он. – Почему вы осматривали тело?
– Сэр, я нашёл вот это. – Я показал ему кольцо.
– Но, Констебль Лимни уже взял хозяина этого… – Он осмотрел пространство. – Гадюшника.
– Адского пекла, сэр.
– Да плевать. – Отмахнулся он. – Виновный пойман, за сотню фунтов в месяц, я не буду ползать тут на брюхе. – Он достал трубку, стал набивать её.
Я, в растерянности, смотрел на инспектора, на которого по идее я должен равняться, его безучастный взгляд, которым он смотрел так, словно труп являлся всего лишь частью интерьера, вроде ковра на полу или стула.
– Вы я вижу шокированы, констебль. – С усмешкой сказал он. – Послужите с моё, и поймёте, всех убийц не переловить, а если дело разрешается само-собой, то ничего кроме радости я не испытываю. Чего и вам советую.
Я скривился, и инспектор, заметив это, указал на меня трубкой.
– Вы, видимо не согласны? – Он ухмыльнулся. – Сколько вы служите, констебль?
– Почти год, сэр.
– Вот когда прослужите десяток лет, тогда-то и поймёте меня. – Усмехнулся он. – А вот и коронер.
За телом приехали, и инспектор, собрав вещи из карманов убитого, как мне показалось, ссыпав часть денег себе в карман, отправил меня домой.
С утра, стоило мне показать в участке, меня встретил рассерженный Лимни. Его баки, которые он старательно расчёсывал и укладывал, топорщились в разные стороны, форменный китель, был расстёгнут.
– Кроули! – Грозно крикнул он, стремительно поковыляв в мою сторону. – Малец, ты что такого натворил?
От такого приёма я опешил. Гном накинулся на меня с обвинениями, так, словно я вчера я самолично отравил того аристократа, а после плясал голым на центральной площади.
– Да что случилось то, Лимни? – Я поднял руки вверх.
– Что случилось? – Гном брызгал слюной. – Ты спрашиваешь, что случилось! Суперинтендант Бишоп, самолично явился в наш дивизион, требуя наши головы. Так что причешись, мы едем в ратушу!
Лимни приглаживал волосы, нервно смотрел по сторонам. Иммигрант всегда будет иммигрантом, даже если он множество лет живёт в городе и работает на власть. Я, несмотря на то, что приезжий, чувствовал себя увереннее, хотя тоже нервничал.
– Это потому что ты человек. – Буркнул гном. – А на меня всегда смотрят с подозрением.
У богато украшенной лестницы в ратуше, нас встретил суперинтендант Бишоп. Невысокий человек, с крохотными глазками, он был похож на хорька, готовящегося к прыжку. Собранный, внимательный взгляд прошёлся по Лимни, и перешёл на меня.
Конец ознакомительного фрагмента.