Валерия замерла, пробудившись от детских воспоминаний, что влекли её, представляясь спасительным кругом в зыбучих утягивающих песках, но, она ухватиться за ветку реальности, как бы предательски не была она суха и не грозилась треснуть и оставить погибать.
Она медленно продвигалась в очереди к окошку выдачи еды. Дедушка видел её, она знала, видел, и не мог поверить, как она додумалась до такого поступка, как позволила им высосать из себя часть себя, покромсать и отобрать к биологическим отходам дитя, ошеломительно впитавшего черты её лица и глаза дедушки, дитя что тянул сломанные ручонки в надежде, что она спасёт его…
Крик… Слёзы… Забарабанила по рулю вызвав надрывные, обрывающиеся всхлипывания гудка. Автомобиль стоял поодаль динамика приёма заказов. Опустила окошко. Ровным приглушенным голосом, не поворачивая головы произнесла:
– Большой чизбургер дополнительно с луком и кетчупом… и ветчиной. Два.
– Напитки, картошку, десерты? – раздался приветливый голос.
– Нет, – она не подняла окошко вновь, не поворачивая головы, надавила легонько на педаль газа занемевшей босой ногой. Холод пробивался к почкам. Но, холод не мог сравниться с болью, что растекалась по её телу. Моральной агонии. Проехав, она взяла в руки чёрный бумажный пакет с золотым оттиском рисунка из пирамидовидных спиралей, отъехала. Достала теплый завернутый в белоснежную измятую бумагу чизбургер с выжженным золотым двухмерным рисунком всё тех, же спиралей.
Конец ознакомительного фрагмента.