И возвратиться в собранье богов иль в священное море.
Если же слов не захочешь исполнить его и оставишь
Их без вниманья, то сам угрожает туда он явиться,
Чтобы сразиться с тобой. Не советует он тебе в битву
Эту вступать, ибо много тебя он и силою выше,
И по рождению первый. Неужели ты не боишься
Дерзко равнять себя с ним, пред которым все боги трепещут?"
С гневом великим ответил ей славный земли колебатель:
"Что это? Пусть он могуч, – но какие надменные речи!
Силой меня, равноправного, он удержать угрожает!
Трое нас братьев, от Крона рожденных великою Реей:
Зевс и я, а третий – Аид, преисподних владыка.
На три мы все поделили, и часть получил свою каждый.
Жребий мы бросили, – выпало мне пребыванье вовеки
В море седом, а подземный безрадостный сумрак – Аиду,
Небо широкое Зевс получил в облаках и в эфире.
Общими всем нам земля и высокий Олимп остаются.
Жить потому я не буду под Зевсовой волей. Спокойно,
Как ни могуч он, пускай при уделе своем остается.
Силою рук же пускай не пугает меня, словно труса!
Было бы лучше, когда б он своих дочерей с сыновьями,
На свет самим им рожденных, обуздывал словом суровым!
Волей-неволей его приказанья должны они слушать".
Так отвечала ему ветроногая вестница Зевса:
"Значит, этот ответ, черновласый земли колебатель,
Я и должна передать, – и суровый ответ, и мятежный?
Или изменишь его? Изменимы сердца благородных.
Знаешь и сам ты, что руку старейших Эринии держат".
Ей ответил опять Посейдон, сотрясающий землю:
"Очень разумное слово, Ирида, сейчас ты сказала.
Благо, если посол и совет подает нам разумный.
Страшное горе, однако, и сердце, и дух мне объемлет,
Что равноправного он, наделенного равною долей
Так раздражать позволяет себе оскорбляющим словом.
Нынче, однако же, как ни сержусь, ему уступлю я.
Но объявляю тебе, – и угрозы я той не забуду! –
Если он, мне вопреки и добычнице славной Афине,
Гере, Гермесу, а кроме того и владыке Гефесту,
Трою высокую будет щадить и ее не захочет
Ввергнуть в погибель и полную дать аргивянам победу,
Неисцелимая будет вражда между нами, пусть знает!"
Так Земледержец сказал и покинул ахейское войско,
В море седое ушел, к огорченью ахейских героев.
Зевс, облаков собиратель, промолвил тогда Аполлону:
"Милый Феб, отправляйся за Гектором меднодоспешным!
Вот смотри: спешит уж в море священное мощный
Бог, колебатель земли. Высокого гнева бежит он
Нашего. Грозную битву услышали б все остальные,
Даже подземные боги, живущие около Крона!
Выгодней много и мне, и ему самому это было,
Что пред моими руками, хотя и сердясь, отступил он:
Не без великого пота меж нами б окончилось дело!
С этой эгидой моею бахромчатой в битву вмешайся,
В ужас повергни ахейских героев, ее сотрясая.
Что же до Гектора, сам позаботься о нем, дальновержец!
Силу большую дотоле буди в нем, покуда ахейцы
В бегстве пред ним кораблей не достигнут и волн Геллеспонта.
С этого ж времени сам я вмешаюсь и делом, и словом,
Чтоб, наконец, и ахейцы от бранных трудов отдохнули".
Так произнес он. И не был отцу Аполлон непослушен.
Тотчас с идейских высоких вершин он понесся, как ястреб,
Быстрый ловец голубей, меж всеми быстрейшая птица.
Гектора, сына Приама отважного, скоро нашел он.
Тот уж сидел, не лежал, и к нему возвращалось сознанье;
Он окружавших друзей узнавал, перестал задыхаться,
Пот прекратился. По Зевсовой воле герой пробуждался.
Близко к нему подойдя, сказал Аполлон дальновержец:
"Гектор Приамов, скажи, почему в отдаленьи от прочих
Еле живой ты лежишь? Иль беда приключилась с тобою?"
В изнеможеньи ему отвечал шлемоблещущий Гектор:
"Кто ты, благой, из богов, самолично со мной говорящий?
Иль ты не знаешь, что нынче, когда при кормах корабельных
Я избивал аргивян, Аякс меня громкоголосый
Камнем в грудь поразил и кипящей лишил меня силы?
Я уже думал, что к мертвым в жилище Аида наверно
В нынешний день низойду. Уж совсем испускал я дыханье".
Снова на это ему Аполлон дальновержец ответил:
"Гектор, смелее! Помощник могучий Зевесом-Кронидом
С Иды высокой тебе для защиты и помощи послан, –
Я, Аполлон златомечный, который все время и раньше
И самого тебя, Гектор, хранил, и город высокий.
Одушеви же своих многочисленных конников храбрых,
Чтобы коней быстроногих к ахейским судам они гнали,
Я же пойду впереди и дорогу коням илионским
Всю уравняю, и вызову бегство героев ахейских".
Молвил и силу вдохнул великую в пастыря войска.
Как застоявшийся конь, подле яслей раскормленный в стойле
С топотом по полю мчится, сорвавшись с привязи крепкой,
В водах привыкший купаться прекрасноструящейся речки,
Гордый. Высоко он морду несет, по плечам его грива
Бьется косматая; полон сознаньем своей красоты он.
Мчат его к пастбищам конским и стойбищам легкие ноги.
Так же стремительно двигал и Гектор ступни и колени,
Конников к битве зовя, лишь божеский голос услышал.
Так же, как если – оленя ль рогатого, дикую ль серну –
Яро преследуют псы и мужи деревенские, тех же
Или крутая скала, иль тенистая чаща спасает,
И не дано изловить их охотникам, как ни хотели б;
Шумом меж тем привлеченный является лев на дороге
Густобородый и вмиг обращает увлекшихся в бегство
Так же данайцы, – сначала толпами гнались за врагами,
И двуконечными копьями их и мечами сражая;
Но, увидавши, что Гектор подходит к троянским фалангам,
Дрогнули в ужасе все, и в ноги их дух опустился.
Сын Андремонов Фоант к аргивянам тогда обратился.
Доблестный муж этолийский, искусный и в копьеметаньи,
И в рукопашном бою; на собраньях, когда в состязанье
Юноши словом вступали, не многим давал он победу.
Добрых намерений полный, к ахейцам он так обратился:
"Боги, великое чудо своими глазами я вижу!
Гектор воскрес! От смерти ушел и опять перед нами!
Каждый из нас это время ведь крепко надеялся духом,
Что уж убит он рукой Теламонова сына Аякса.
Кто-то, однако, из вечных богов сохранил и восставил
Мужа, который уж многим данайцам расслабил колени,
Многим, как видно, расслабит еще. Не без Зевса-Кронида
Перед рядами стоит он, подобной исполненный силы.
Ну же, давайте исполнимте то, что сейчас вам скажу я!
Войску всему целиком отступить к кораблям мы прикажем.
Мы же, кто с гордостью носим названье храбрейших ахейцев,
Все мы останемся здесь и, быть может, его остановим,
Острые копья занесши. И, как бы он в бой ни стремился,
Все же ворваться в сплошную толпу аргивян побоится".
Все ему жадно внимали и тотчас во всем подчинились,
Начали строиться к битве они под начальством Аякса,
Идоменея, Мегеса, Аресу подобного, Тевкра
И Мериона. И громко сзывали храбрейших ахейцев
Гектору дать и троянцам отпор. А все остальное
Войско ахейцев у них за спиною к судам отступало.
Первыми сомкнутым строем троянцы ударили. Вел их
Гектор, широко шагая. И, облаком плечи одевши,
Шел впереди Аполлон со сверкающей, страшной, косматой,
Буйной эгидой в руках, которую Зевсу-Крониду
Медник Гефест подарил для ношения, людям на ужас.
С этой эгидой в руках народы троянские вел он.
Тесно сомкнувшись, ахейцы их ждали. Зараз загремели
Ярые крики с обеих сторон. С тетив заскакали
Стрелы, и множество копий из дерзостных рук полетело;
Многие в тело вонзались воинственных юношей пылких,
Многие также в пути, не достигнувши белого тела,
Жалом в землю впивались, насытиться жадные телом.
Долго, покуда эгиду держал Аполлон неподвижно,
Тучами копья и стрелы летали, народ поражая.
Но лишь, данайцам в лицо заглянувши, потряс он эгидой,
Грозно и сам закричав в это время, – в груди у ахейцев
Дух ослабел, и забыли они про кипящую храбрость.
Так же, как стадо коров иль большую овечью отару
Гонят два зверя среди непроглядного мрака ночного,
Вдруг появившись пред ними, когда пастухи отлучились, –
Так же бежали в испуге ахейцы. Навел на сердца их
Страх Аполлон, посылая троянцам и Гектору славу.
Бой закипел врассыпную. Сражались бойцы в одиночку.
Аркесилая и Стихия сверг шлемоблещущий Гектор.
Аркесилай был вождем беотийцев медянодоспешных,
Стихий – товарищем верным афинян вождя Менесфея.
Были Энеем убиты Медонт и воинственный Иас.
Первый – побочный был сын Оилея, подобного богу,
Брат однокровный Аякса, Медонт. Но жил он в Филаке,
Не на родной стороне у себя, ибо брата убил он
Собственной мачехи Ериопиды, жены Оилея.
Иас же был предводитель афинского войска. Звался он
Сыном Сфела, который родился на свет от Букола.
Пулидамант поразил Мекистея, Полит же – Эхия
В первых рядах; Агенором божественный Клоний низвергнут,
А Деиоха Парис, убегавшего между передних,
Сзади в плечо поразил и наружу оружие выгнал.
Стали убитых они обнажать от доспехов. Ахейцы ж,
Тесно ко рву с частоколом прижатые, в страхе метались
В разные стороны, волей-неволей бежали за стену.
Гектор троянцам кричал, возбуждая их голосом громким:
"Прямо бросайтесь к судам, не снимайте доспехов с убитых!
Если кого я замечу вдали от судов мореходных,
Тут же на месте он будет убит, и не братья, не сестры
Тело умершего с плачем огню предадут, а собаки
Будут пред городом нашим зубами терзать его тело!"
Так он сказал и, ударив сплеча по коням быстроногим,
Крикнул троянским рядам. И грянули кликом ответным
Все и за Гектором следом погнали коней колесничных
С грохотом страшным. А Феб-Аполлон, впереди выступая,
Край глубочайшего рва без усилья ногами обрушил