- Тише, малыш… тише… - шептал Дэон, целуя дрожащий, покрытый бисеринками пота животик, ощущая на языке привкус страсти его мальчика. Его собственное тело предательски дрожало, требуя немедленного соития с жаждущим омегой, но альфа держалась из последних сил, желая подарить любимому наслаждение именно той первой близости, когда альфа и омега едины, когда разделяют один оргазм на двоих и забываются в вихрях удовольствия, хрипло дыша в унисон.
- Не могу… не могу… - вторил своему альфе Ян, сильно сжимая ногами бедра мужчины и чувствуя, как горячая плоть прижимается к его паху, дрожа и пачкая кожу липкой смазкой. Он хотел взглянуть на своего альфу, запечатлеть его обнаженный образ во всей своей красоте, узреть то, что ещё не так давно казалось ему соромным и запретным, теперь же вызывая трепет и восхищение, но жар желания был слишком велик, а ласки слишком настойчивы, чтобы хоть на миг отказаться от ощущения мягких губ на своем бедре и нежных рук на своих ягодицах.
- Потерпи, любимый… совсем немножко… - отчаянно просил альфа, целуя искусанные губы своего омеги и аккуратно растягивая его тугую дырочку пальцами. Внутри Яна было так жарко и влажно, что брюнет замирал на мгновение каждый раз, когда сокращались плотные мышцы, то ли желая вытолкнуть его пальцы, то ли принять их ещё поглубже в себя. Лишения омеги целомудрия в Ассее – это сокровенное, заветное, интимное таинство, которое принадлежит только двоим, и вершиной этого таинства считается отсутствие боли и обоюдное наслаждение, которое навеки соединяет возлюбленных меткой пары.
- Больно… - сквозь слезы прошептал Ян, чувствуя, как горячая, толстая, упругая плоть аккуратно и медленно раздвигает его внутренние стеночки, постепенно заполняя собой. Поцелуи альфы пьянили, помогая перетерпеть эту боль, которая и не была такой уж острой, но она была, тянущая, давящая, растягивающая и в то же время приглушенная откровенными ласками его собственной плоти. Пришлось выгнуться и широко развести ноги, чтобы полностью принять в себя член альфы, который жарко пульсировал внутри него, посылая по телу сладкие волны, а потом кивнуть, давая любимому понять, что боли больше нет, а после сорваться на протяжный крик, когда Дэон плавно вышел, а после также плавно толкнулся внутрь его.
- Хороший мой… любимый… желанный… - без устали повторял альфа, с каждым толчком все увеличивая темп своих движений, которые стали рваными и глубокими, слегка развратными в своих хлюпающих звуках и мучительно сладостными в своем плотном скольжении.
- Только твой… твой… - в горячечном безумии метался Ян, ощущая неведомою доселе, нарастающую, обжигающую волну, которая опалила его тело сладкими потоками, заставляя выгнуться, отчаянно вскрикнуть, забиться в крепких объятиях пойманной птицей, вспыхнуть ярким пламенем наслаждения и кануть в омут протяжной сладости и необузданной страсти.
- Ян… Ян… - сбивчивым шепотом звал своего возлюбленного альфа, дрожа от ощущения сокращающихся стенок вокруг своей плоти, пульсация которых постепенно угасала, прерываемая все увеличивающимся пиком единения.
- Что… что это?.. – прохрипел омега, чувствуя, как изнутри его распирает что-то большое и горячее, но при этом не причиняя боли, а вызывая новую волну прежних ощущений. Нет, во стократ более острых ощущений, от которых слезы сами покатились из уголков глаз, а по его телу прошла сладкая дрожь предвкушения чего-то более объемного, полного и целостного.
- Мы в сцепке… - пытаясь отдышаться перед следующим кругом удовольствия, ответил Дэон, осторожно переворачиваясь на спину так, чтобы омега полностью лег на него. – У ваших альф нет узла для сцепки… это… это только у нас… ассасинов. Сцепка – это высшая ступень единения пары.
- Пары… - Ян счастливо улыбнулся, устало опустив голову альфе на плечо, после чего сразу же вскинулся, выгнулся и вскрикнул, чувствуя, как горячее семя альфы снова заполняет его нутро, тем самым рождая ещё более мощный виток наслаждения, выплеснувшийся на грудь мужчины белесым нитями.
- Ноэль, а что они делают? – день выдался солнечным, но не жарким, поэтому Ян решил прогуляться по крепости в компании полуэльфа и Кьярда, которые с недавних пор стали не только его лучшими друзьями, но и извечными спутниками: блондину было скучно дома, поскольку Арт почти все время проводил на пограничной заставе, а служка просто не мог оставить своего господина одного. Сейчас же они прогуливались по длинному балкону, который нависал над площадкой, на которой несколько десятков молодых воинов застыли в полуприсяде с вытянутыми вперед руками.
- Тренируются, - фыркнув, ответил Торвальд, пытаясь казаться безразличным к происходящему, хотя Ян прекрасно понимал его чувства. Ноэль, пусть он и был омегой, с юного возраста воспитывался как воин, и сейчас, когда в нем рос малыш, ассасин тосковал по привычной жизни хранителя мира, хоть и старался этого не показывать, особенно при супруге.
- Теряешь концентрацию! – рявкнул высокий воин и, не жалея сил, ударил подростка лет 15 по икрам палкой, от чего тот сразу же рухнул на колени, скривившись, но при этом не издав ни звука. Яну стало жалко мальчишку, тем более что тот тоже был омегой, и ему определенно было намного тяжелее, чем альфам, но в какой-то мере Риверс понимал, точнее, пытался понять то, что в Ассее, если ты – воин, то у тебя не существует пола. Все должны сражаться на равных, оттачивая свое мастерство и свои навыки, в противном же случае воин мог не только лишиться жизни, но и подставить своих сотоварищей, поэтому тренировки были такими жесткими, а порой и жестокими.
Насколько успел разобраться Ян, все дети до 12 лет считаются послушниками и учатся, как обычные дети, изучая языки, каллиграфию, арифметику, географию, историю, культуру и основы магии. После первого круга испытания, если послушник получает оружие от арлега Ассы, он становится адептом и приступает к тренировкам, которые закаляют его тело и оттачивают мастерство. Пару раз он видел, как проходят эти тренировки, и, честно сказать, был поражен. Порой юного, полностью обнаженного адепта оставляли на узком карнизе высоко над землей на несколько суток, причем в такой позе, что он не мог ни присесть, ни облокотиться о стену, ни даже руку или ногу подвинуть, только стоять, что уж говорить о еде, воде и естественных потребностях организма. Ноэль ему объяснил, что подобное испытание закаляет не только тело и дух, но и сознание, поскольку, порой, ассасину приходится подолгу сидеть в засаде, ожидая нападения или просто наблюдая, поэтому каждый воин должен уметь контролировать желания своего тела, перестать различать зной и холод и отречься от воздействия внешнего мира, полностью сконцентрировавшись на задании. Такое состояние называется транс, хотя вводить себя в него часто не разрешают, так как это пагубно влияет на тело человека, который на некоторое время может даже останавливать сердце, но все же опытные воины могут поддерживать состояние транса до двух недель, если того требует ситуация.
Второй случай, который поразил Яна, был связан с боями на арене: как бы Дэон и Арт ни возражали, но полуэльф таки смог уговорить его посмотреть на бои, ну, естественно, с ними пошел и Кьярд. Впечатления, конечно же, оказались противоречивыми: с одной стороны Риверс был поражен искусством воинов и их возможностями управлять сущностями, а с другой – был просто шокирован тем, что увидел. Да, порой на арене между собой сражались фидаи, раф-ри или даже даи, но, в основном, это были бои между адептами и теми, кто уже прошел второй круг посвящения, причем эти бои были не показательными, а вполне серьезными. Мальчишка примерно его возраста, альфа, сражался с обычным фидаем, но Ян сразу же заметил разницу в их подготовке и мастерстве, что, в итоге, и привело к тому, что мальчишка получил ранение, шрам от которого навсегда пересечет его лицо. К тому же, юношу поразила реакция Ноэля, который сказал, что мальчишка получил по заслугам, так как не смог увернуться, тем самым показав свою слабость, а этот шрам теперь будет ему напоминанием об этой самой слабости. И тогда Яну стало все ясно: слабых намеренно заставляли сражаться с сильными, чтобы им хотелось стать ещё сильнее и таки победить на арене. Самое удивительное то, что никто из адептов не ломался после своих проигрышей, а с ещё большим рвением брался за тренировки. Похоже, все ассасины были сильны духом, чего Ян не мог сказать о себе.