Высшая истина и духовная мудрость космолетостроения заключается в том, что любой агрегат, работающий в экстренном режиме, обязан быть на порядок мощнее агрегата, из-за которого экстренный режим происходит. Давно замечено, что чем маниакальнее педантизм, царящий в конструкторских бюро, тем выше соотношение мощности тормозов к двигателям.
Космолетостроители планеты Шелезяка не были ни маньяками, ни педантами. Они были параноиками. Направленные дюзами по ходу полета, двигатели экстренного торможения в сто раз превосходили по мощности сам гипердрайв. Повернувшийся на всем скаку к газовому гиганту задом, трехкилометровый "Подарочек" звезданул "торможением" так, что не будь на борту искусственной гравитации, экипаж пробил бы иллюминатор ходовой рубки своими атомами. Не развернись космолет-алкоголик, остановился бы, как вкопанный, как горящая изба, схваченная под уздцы, как…
— Вот это да! — синхронно выдохнул экипаж, заворожено разглядывая изменившееся мироустройство в иллюминатор. Посмотреть было на что. Увеличенная в сто раз сверхсветовая скорость творила со стариной Доплером все что хотела. Тяжелая материя космоса, скручиваясь в черную дыру, ломала психику, плющила мозг и окончилась бы энурезом, не пройди экипаж спецподготовку на этот позорный случай.
— Командир, мне кажется, или дыра по центру действительно затягивает в себя материю космоса? — первой пришла в себя Алла. Она всегда приходила в себя первой.
— Не кажется, — вздрогнул Ильин, присмотревшись внимательно. — И это наводит на мысль…
— Что наш "Подарочек" только что создал новую Черную Дыру! — нарушил субординацию Сочинский. Впрочем, Ильин на него не обиделся. Бестолку обижаться на Севу, когда того переполняет. Все равно забудет сразу после подзатыльника.
— Айболит Шестьдесят шесть! — отчеканил капитан. — Выйти из строя!
— В каком это смысле, командир? — не понял док. — Убить Сочинского и уйти в гиперсон, или прекратить обжиманки?
Командир очнулся, узрев смысл команды. Он разжал прощальные объятья, в которые до той минуты были заключены Алла, Сева и Айболит, здоровый был детина, чего там, и вытянулся по стойке "Смирно".
— Построиться! Равняйсь! Отставить! На-ле-во-Равняйсь! Смирна!!!!
Выполнив команды, экипаж замер, выпятив грудь. Лучше всего это получилось у Айболита, который откинул нагрудный столик, отчего стал ближе к командиру, чем даже выдающаяся Анискина.
— Товарищи! — изрек капитан, покосившись на столик. — Мы и только мы виноваты в создании новой Черной дыры, не обозначенной на звездных картах! Айболит шестьдесят шесть!
— Я! — лязгнул столиком Айболит.
— Выйти из строя!
— Есть! — осознав всю важность момента, Айболит выехал на пять траков вперед и развернулся, застопорив правую гусеницу. Гусеница была порядком изношена и ее скрип немного испортил торжественность выхода.
— Робот-диагност, порядковый номер Шестьдесят Шесть, он же диверсионно-тактический автомат, позывной "Айболит", вам поручается выйти в открытый космос и приступить к патрулированию территории, прилегающей к новообразованной Черной дыре.
— Есть! — гулко ударил столик.
— Кодовый сигнал опасности "Бип-Бип-Бип"!
— Командир, — сдался доктор, — Чем я тебе "бип-бип-бип" исполню? У меня радио-транслятора нет.
— Как это, нет? — испугался Ильин. — А где же он?
— Демонтировал, — вздохнул Айболит. — Вышел на гражданку и демонтировал. В гуманистических целях. Мало ли какому генералу связаться приспичит.
— Отставить выходить в космос, — автоматически проговорил капитан.
— Ну, гаврики, — обратился он к Анискиной с Сочинским, — какие будут предложения?
На этот раз победил младший лейтенант. Его рука взлетела в косом пионерском салюте так, словно ее обладатель рвался прочесть "Евгения Онегина" на пять с плюсом.
— Разрешите обратиться! У меня! У меня есть, товарищ командир!
— Что у вас? Что у вас есть, товарищ младший лейтенант Сочинский?
— Среди прочего, взятого на борт со старого корабля, находится первый спутник планеты Земля, командир! — отчеканил скороговоркой Сева, наслаждаясь вытягивающимися лицами.
— Коллекционная модель! Его старший лейтенант среди фарфоровых собачек держала! — наябидничал напоследок младший лейтенант.
— Та-а-ак! — многозначительно протянул Ильин, коршуном взмывая над строем. — Это что еще за фокусы?
Капитан выразил последний слог так, что виноватыми почувствовали себя все, даже столик Айболита.