— Отчего же нельзя? Очень даже можно, — ответил доктор. — Если зубы не чистить, то уже через три месяца выпадут. Вместе с зубами.
— Да чем ты думал, когда их устанавливал? — накинулась на него Алла. — Знал же про голосовую синхронизацию!
— Конечно знал, — гордо выпрямился Шестьдесят шестой. — Только ничем я не думал. Командира на исправление прикуса еще маленьким бабушка записала. Так в карточке и записано. Бабушка. А очередь на бесплатную ортопедию знаете какая? Вот, только-только сегодня подошла… бы… Как же я мог бабушке отказать? Генерал-полковнику ракетно-космических войск! Теще генералиссимуса? Субординацию, в конце концов, никто не отменял!
— Ты нам тут зубы командирскими бабушками не заговаривай! — взвизгнул Сева, едва не выпрыгнув из трусов от возмущения. — Делать? Делать то что будем????
— Как это что? — округлил визоры доктор, пораженный вопросом. — Дикцию тренировать, конечно!
Фефекты фикции? — уточнил Ильин, багровея.
— Они самые, деточка, — успокоила его Алла. — Они, родимые. Ну ка, повторяй за мной: "Шла Шаша по шоше и шошала шушку!".
— Док, — обернулась она к Айболиту. — Ты издеваешься?
В ответ Шестьдесят шестой откинул нагрудный столик и вывалил на него связку электродов. Доктор не любил рассусоливать, а потому сходу, без разъяснений, нашпиговал электродами мягкое, превратив командира в сильно облысевшего сверху ежа.
— Ну-с, приступим, — закатал бронелисты манипуляторов доктор и берясь за рукоятку динамо. — Командир, а повторите-ка мне: "Самолет лавировал, лавировал, да не вылавировал"!
— Шамошлет шавишовал… Ааааа!!!!!! Я тебя транклютирую, заразу такую!!!! — заорал Ильин, взвившись на метр. Упав на скамейку, он еще раз подпрыгнул и наобещал Айболиту сорок казней египетских, умей египтяне дезинтегрировать, разрывать атомарные связи и выковыривать нейропротекторы.
— Поразительно! — умилился доктор. — Всего двенадцать тысяч вольт, а какой впечатляющий результат! Я должен немедленно все это законспектировать!
— Я тебя самого сейчас законсервирую, если немедленно не отцепишь свои электроды! — взорвался Ильин. Его произношение сделало бы честь дикторам центрального телевидения середины двадцатого века. Слова вылетали четко, быстро, решительно, раскатисто и не вызывая сомнений.
— Командир, ты вернулся! — всплеснула руками Алла.
— Как я рад! — хлюпнул носом Сочинский.
— Сопли в сторону! — громовым голосом оборвал Капитан телячьи нежности. — Старший лейтенант Анискина, доложить о готовности к триангуляции!
— Все готово, командир! — отрапортовала вскочившая старший лейтенант. — Таблицы, секстанты, логарифмические линейки и "Феликс Дзержинский" для Айболита, все трижды проверено, синхронизировано и отлажено!
— Вольно! — покровительственно кивнул Ильин. — Младший лейтенант Сочинский!
— Я! — вскочил Сочинский.
— Умеете ли вы брать азимут? — осведомился Капитан. — Помните ли чем отличается синус от котангенса? Знаете ли, как устроена логарифмическая линейка?
— Чего-чего? — вытаращился Сева. — Какой еще азимут?
— Так я и думал. — Ильин понятливо кивнул головой. — Док, а ну-ка!
Айболита не нужно было просить дважды. Через секунду трусы младшего лейтенанта ощетинились электродами, и пятью минутами позже, дымясь нижней своею частью, охрипший Сочинский без труда брал любую тригонометрическую функцию через двойной интеграл, мог разговаривать натуральными логарифмами, извлекать корень из девятизначных чисел и собирать и разбирать логарифмическую линейку с закрытыми глазами.
— Док, ты электроды далеко пока не убирай, — попросил Ильин.
— Старший лейтенант, — обратился он к Алле, — тот же вопрос!
В ответ Алла торопливо похоронила Ильина за плинтусом всей тяжестью математических томов, для заучивания наизусть которых в морской пехоте так же применяется динамомашинка.
— Прекрасно! — подытожил Капитан. — Приступим к триангуляции!
Глава 4
И триангуляция началась! Ничего нового метод старшего лейтенанта не обнаруживал, за исключением того, что это была первая в истории триангуляция, проводимая на сверхсветовой скорости. В обычном своем исполнении, поиск местоположения определялся так: заблудившийся звездолет посылал SOS и если спасатели не появлялись, через тридцать, скажем, минут, то три ближайшие станции наблюдения легко брали пеленг и отправляли несчастненькому координаты по сверхсветовой связи. По крайней мере, звездолет знал где он, что он, и когда он.
Увы, на долю экипажа Ильина никогда не находилось гербовой и приходилось обходиться простой. То есть — смекалкой, хитростью, Айболитом и "везением" Сочинского. Триангуляция от Анискиной, отличалась тем, что никто не пришлет вам никакого пеленга и все придется делать самим.