— А иначе меня бы здесь не было.
Ответ Николая, не мог не радовать. У меня будто груз с плеч упал, теперь, можно не опасаться за жизнь детей.
Снова я потянулся за топорами, чтобы бросится на левый, от меня, фланг врага. Там двое — полосатый кош и сероперый пит — уже наложили стрелы на лук, но пока держали их опущенными. И снова я опустил руки.
'Вжж'. И стрела Маэстро прошла насквозь шею первого стрелка и застряла в шеи второго.
— О, вот и Алешка подоспел, ты, где был, — практиковался Николай в красноречии — небось, девкам под подолы заглядывал?
— Какие девки, вишь, — здоровяк кивнул за спину, не сводя глаз с банды — из леса вышел, а там, кроме кикимор, никого нет — Маэстро снова наложил стрелу, но стрелять не спешил.
— Так ты что, к кикиморам приставал? Фу-у — донесся до меня шутливый тон Николая, и мы с ним рассмеялись.
И хоть мы это делали для понижения боевого духа бандитов, я не переставал следить за их действиями.
Лишившись двух лучников, синий чуб скомандовал атаку и, снова мне не довелось, взять топоры в руки, появился Кузьма, с правого фланга.
Он разом запустил две стрелы, во вражеский строй, от чего еще двое оказались на земле бездыханными, и атака захлебнулась, не успев начаться.
— Здорова братцы, извиняйте за опоздание, поэтому я взял штрафную — Кузьма кивнул на банду, которая, до начала боя, потеряла одну шестую личного состава и синий чуб, наконец-то, стал соображать.
Он приказал своим воинам построиться в 'коробку' и выставить щиты с копьями.
Ёж, по моему мнению, получился не ахти какой, всего то из двух с половиной десятков. Из них, две трети с щитами, из которых только половина имела копья, а остальные кто с чем, стояли в середине строя и мешали друг другу.
— Здравствуй, здравствуй, Кощеюшка, все с бабой ягой в карты играешь — и бандитам. — Вы не думайте, Кощей из наших, это молва темного запада, приписала его к злодеям, а так то, он богатырь земли русской — извиняющемся тоном сказал Николай, словно не враги перед ним, а родня.
Зачем Николай выбрал для Кузьмы роль Кощея, непонятно, но если бы у последнего, было, поднято забрало, скорее всего, я бы увидел перекошенное, от злости, лицо.
— Ну что же, все в сборе пора начинать — я решил перейти к кульминации действа, а именно, к принуждению 'предателей земли русской', к сдаче в плен, если они откажутся это делать по своей воле — последнее предложение, отступитесь от запада и примите руку славян!
— Николы, славни воини Кийевьскои Руси не сдадутся москалякам — без раздумий, со злостью в голосе, ответил синий чуб и крикнул — За Киевьську Русь! Бей москаляку!
Ответ дан, и мы его услышали.
На меня двинулись трое, Игун — полу-змей — по середине с мечем и без щита, и два босха, оба с копьями и щитами.
Ждать когда они окажутся рядом, я не стал. Выхватив топоры, я сделал перекат, навстречу трем противникам. Коснувшись ногами утоптанного снега, я тут же оттолкнулся и перекатился вправо, троица по инерции сделала еще пару шагов, пока не поняла что я уже не перед ними, а с левого фланга. Теперь передо мной стояла не шеренга из трех врагов, а колонна.
Вставая, я махнул наотмашь топором в левой руке, целя в боковую кромку щита, пока босх не успел повернуть его фронтом в мою сторону. С ударом переборщил, 'вражину' развернуло ко мне спиной. Медлить не стал и всадил шип второго топора по самый обух, в волосатый затылок. И пока тело босха не упало, выдернул топор и толкнул его ногой.
Стоящий за ним игун, упал, придавленный павшим товарищем.
С криком на меня бросился второй босх, обойдя упавших с права, прикрываясь щитом и целя копьем мне в живот.
Меня учили, что нельзя отбивать копье острием, хоть топора, хоть меча, можно перерубит древко и куда, после этого, полетит наконечник, — в глаз или в сторону — можно только догадываться. Я не планировал проверять, так это или нет.
Сместившись влево, я ударил по древку копья плашмя, левым топором. Супостат, по инерции, пошел следом и мой правый топор, так же плашмя, опустился на его шлем.
На мое удивление, полу-пес не упал в беспамятстве, а остался на ногах, но шатало его так, будто он вылакал литру горилки без закуски и на голодный желудок. И пока он искал 'опору', я переключился на того, кто уже выбрался из-под убитого мною бандита и намеревался всадить свой меч, в мой левый бок.
Крутанувшись вокруг своей оси, я сделал несколько шагов вправо, а затем влево, чем сбил противника с толку и его меч прошел мимо. Памятуя, что его предшественнику, удар плашмя топором, показался слабым, этому я 'засветил' с разворота. И, на этот раз, сработало, противник отключился и 'мешком' повалился наземь.
Повернувшись к 'шатуну', я обнаружил, что он уже нашел 'опору' лежа в 'отключке', мордой в снегу.
Поняв, что на меня больше никто не нападает, я несколько расслабился.