План конечно дерзкий и может показаться самоубийственным, но это только на первый взгляд. Я воин, заслуживший руну 'вихря', тридцать человек, для меня, вполне нормально. А то, что я еще слаб, так и те, против кого я иду, уже с кем-то рубились, не зря же у них столько раненых. Может они и неплохие бойцы, но до руны 'вихря', им, как от Великограда до Мохова пешком и в распутицу. Тем более что последнюю неделю, я уже бегал с рюкзаком набитым песком и, даже, начал делать растяжку. А мои руки, от постоянного массирования воска, достаточно окрепли, чтобы держать топоры в руках. Так что, минут десять, пока не собьется дыхание, я точно продержусь, а большего мне и не надо.
Несмотря на то, что три богатыря, одобрили мой план, почти не задумываясь, моховцы, были от него в шоке, если не сказать, в ужасе. Особенно, что касается окружения вчетвером, трех десятков воинов, и плана 'Б', в целом. Но мы не спрашивали их позволения, а ставили в известность и говорили, что от них требуется. Поэтому, через десять минут, оставив управление своими экипажами на Степановича и Егора, мы вместе с моховскими охранниками, на рысях, отправились в путь.
После того, как я 'приголубил' гонца, мне уже незачем было прятаться, и на поляну я вышел, не скрываясь, под удивленными взглядами полутора десятка людей и разномастных 'нелюдей', сидящих под навесом и о чем-то разговаривающих.
Эти, в отличие от гонца, уже имели приличные пластинчатые брони, а некоторые даже шлемы, висевшие на ремешке, через плечо. Оружие, у них, уже не так однообразно, тут выбор был побогаче, от топоров и мечей до перначей и луков. Так же имелись щиты и копья, первые лежали на столе, вторые подпирали столбы навеса. Кони, — приличный такой 'табунец' — находились в стороне, в импровизированном загоне, состоящим из поставленных кругом телег. В общем, трофеи, которые я увидел, не считая ножей, ремней и скарба в телегах, достойные, осталось их только взять и мы их возьмем, это не обсуждается.
— Э-э, ну ка стояти — гаркнул мне минотавр на украинском, с, выкрашенным в синий, чубом между рогов, когда до навеса оставалось не больше двадцати метров
Я остановился, предчувствуя потеху и наезды на меня.
— Ти хто такий и чёго прыперся? — спрашивал синий чуб, вставая из-за стола, а за ним и все остальные.
Разномастная банда расхватала щиты с копьями и взяла меня в полукольцо, на расстоянии пяти-шести метров, но пока не спешила ими пользоваться, а просто держала в руках.
— Добрыня Никитич, богатырь русский — ляпнул я первое, что пришло на ум.
— Боготир?! — повторил синий чуб и посмотрел на своих подручных и на их лицах заиграли улыбки — и откель ти такий взявся и де ще два боготира, як их там?
Синий чуб стал щелкать толстыми пальцами, пытаясь вспомнить имена богатырей, но так и не сумел, на помощь ему пришел один из его товарищей.
— Попович и Муромец — пророкотал босх, с темно-коричневым окрасом шерсти.
Я уже немного стал различать босхов — полу-собак — от волкулаков — полу-волков. А вообще, босхи составляли большую часть банды и лишь редкие представители 'нелюдей' и людей, говорили, что это интернациональный отряд. В смысле 'интерзверинолюдный'.
— Точно, де воны, або ти сам прыперся?
И я принялся врать, на ходу придумывая сказку. Как земля русская позвала богатырей на защиту Русичей, как прослышали мы про темного властелина запада. И что собирает он полчища несметные, чтобы поработить Русь матушку и извести род славянский. Как земля русская плачет и взывает к рассудку киевлян, но не слышат они ее, так как темный запад затуманил их ум. А князья ихние, самозваные, торгуют русичами, словно арабы пряностями. И в 'Медовуху' мы пришли, когда до нас донесся, плачь детей и их родителей, потому что прислужники самозваного князя, пришли за их кровью. А один я потому, что пришел раньше времени, но недолго этому быть, мои товарищи вот-вот появятся.
Пока я травил байки, по указанию синего чуба, на поляну, из дома, — как и говорил Николай — вышло еще полтора десятка 'предателей земли русской', чему я был только рад.
'Глядишь, у Николая получится все сделать по тихому, а мне не придется задыхаться от перенапряжения'.
Когда зашла речь, про богатырей, которые вот-вот должны появится, вся банда — те, у кого не было рогов — напялила шлемы, а те, у кого были щиты, вздели их. В рядах бандитов начала проступать некоторая доля страха. Не передо мной конечно, и не перед богатырями, которые вот-вот должны появиться, а от того, что про их место дислокации, стало известно за пределами 'Медовухи'.
Синий чуб, видя сумбур, в рядах своих подчиненных, начал раздавать указания. И как только он начинал говорить, я добавлял звука своему голосу, продолжая нести ахинею, и он сбивался.
— Заткнися пустодзвин — крикнул на меня синий чуб и, кивая в мою сторону, велел одному из своих подчиненных — Фадей, кинчай його.
Фадей, человек немногим выше меня, средних лет с усами, а-ля Тарас Бульба, со щитом на левой руке и с копьем в правой, двинулся на меня.
Уколоть меня в грудь, у него не вышло, я легко уклонился, схватил древко копья, ниже наконечника, правой рукой и дернул на себя. Фадей, не успевший или не захотевший, выпустить копье, по инерции последовал за ним и как только он оказался рядом, шипы моей левой перчатки, пробили ему висок, у самой кромки шлема. Человек упал замертво, а я сглотнул и постарался выбросить все мысли о своем первом убитом враге и обратил свое внимание на вражеский 'зоопарк'.
Банда увидела бесславную смерть Фадея и в руках некоторых появились луки. Ждать дальше, мне уже было нельзя, нужно действовать на опережение. Но, не успел я, схватится за топоры, как, из-за спин бандитов, послышался голос Николая.
— Покайтесь ироды и сложите оружие перед богатырями.
Банда, почти в полном составе, развернулась, уставилась на второго богатыря и некоторые из них засмеялись, позабыв про смерть Фадея, видя размеры оного. А он, не обращая на это внимания, обратился ко мне, через их ряды.
— Здрав будь Добрыня Никитич, смотрю, ты раньше положенного пришел?
'Вот ушастый и услышал же, как я тут распинался. Собственно говоря, почему нет, глотку-то я драл, будь здоров. Ну что же, 'назвался груздем, полезай в кузов'. Ну, а раз Николай, на данный момент, является сильнейшим богатырем России, значить и назвать я его должен соответственно'.
— И тебе не хворать Илья Муромец — крикнул я в ответ, и бандиты заржали во всю глотку в полном составе — долго же тебя не было, и чем же ты занимался?
— Огород пахал, да пару камней на пути попалось, пришлось убирать.
— И как, справился?