Егора трясло, совсем не по-детски и я его с трудом понимал.
— Подожди Егор, сейчас отогреешься и все расскажешь, а то тебя без полиглота не разобрать.
Через минуту, Егор уже был, в чем мать родила, и я, с помощью Николая, который удерживал конечности парня от трясучки, натягивал на него свое барахло, полученное на вещь сладе.
Вернулся Кузьма, с 'охапищей' рубленого хвороста. После чего разожгли костер, да такой, что, вечно бурчащему Николаю, пришлось снимать чайник веткой. Всучили кружку, с горячим чаем, Егору и стали ждать, когда к парню 'вернется' речь.
— Вы ведь Маэстро?! — скорее не спрашивал, а утверждал парень, попивая горячий напиток. Было видно, что он стал согреваться — я вас сразу узнал.
Ну да, попробуй тут не узнать здоровяка, больше двух метров и с таким шрамом, что дети, и даже некоторые взрослые, взглянув на него, сразу идут на горшок.
— Мы встречались? — прищурился гигант.
— Нет — Егор энергично 'замотылял' головой из стороны в сторону — но у нас все вас знают, ведь вы в одиночку спасли тысячи человек, от гнета бандеровцев. Вы герой!
В голосе парня чувствовалось не только уважение, но и сильное восхищение.
— О боже, опять — Маэстро закатил глаза к небу — сколько можно. Я не спасал этих людей, они сами себя спасли.
В голосе Маэстро, чувствовалось некоторое раздражение, и было видно, что ему не очень хочется быть героем. В этом я солидарен с ним, известность, чаще мешает, чем помогает. Но сейчас меня больше интересовало, что произошло и кто, на кого, напал.
Накануне вечером, в поселок Егора, под названием 'Медовуха', прибыл небольшой караван, состоящий из тринадцати, груженых ранеными и другим грузом для долгого путешествия, саней и около двух десятков конных охранников. Каждый, из которых, вел в поводу заводного, а то и двух. Всего же, в этом караване, было примерно пять десятков людей и обращенных.
Они небыли торговцами или охраной каравана, они даже не являлись вольными охотниками за головами, а были именно воинами. Это 'читалось' по их повадкам, по одинаковой броне и, что гораздо характернее, они не пользовались арбалетами или каким другим, легким в использовании, стрелковым оружием. Почти у каждого, был лук, а этим оружием, без нескольких лет тренировки, никто не сможет орудовать полноценно, как бы ему этого не хотелось.
Три телеги и запряженные в них кони, были знакомы жителям 'Медовухи'. За три дня до этого, из отдаленного селения, севернее их деревни, в котором занимаются разведением овец, на этих же телегах везли шерсть на продажу. Но спросить, появившихся людей, о судьбе бывших хозяев, никто не успел. Как только открыли ворота, в них ринулись воины и буквально лавиною прошлись по селению и стене, окружающей 'Медовуху'. Убили трех дозорных, а остальных согнали в середину деревни и объявили, что как только подлечат своих раненых, уйдут миром. Взяли в заложники всех детей и сказали, что если о них узнают за пределами стены, то родители могут копать могилы своим детям.
Глава поселения, старый хитрец (полу-лис), которого звали Богдан, тут же предложил захватчикам отправиться на пасеку, иначе, если будет проходить мимо дружина или, не дай бог, ратники и им не откроют ворота, то это может стать причиной штурма. Бандеровцы, — как их продолжал называть Егор — приняли предложение старого лиса и отправились на пасеку, находящуюся в двух километрах от 'Медовухи', в лесу. Но оставили одного соглядатого, чтобы он, если появится военный отряд, мог предупредить своих подельников.
Все это Егор узнал от матери, которая прибежала к нему утром, по указанию старого лиса, на дальнюю пасеку, где он сторожил улики от дикого зверя, и рассказа о случившемся. Мать передала сыну указания главы, идти вдоль дороги, в сторону Великограда, и, как только встретится караван, просить их отправить гонца или голубя в столицу или Мохов за помощью. Глава 'Медовухи' не верит, что воины, разговаривавшие между собой на мове, сдержат слово. Моховцы, которых спас Маэстро, довольно подробно описывали все, что с ними проходило на территории 'незалежной', во всех деревнях, в которых останавливались.
Выслушав рассказ Егора, и оценив прозорливость старого лиса, который умудрился выпроводить 'гостей' за стены, мой мозг переключился в рабочий режим. Ждать помощи из столицы или еще, откуда, не вариант, могут пострадать дети, если помощь не успеет подойти вовремя, а захватчики надумают покинуть окрестности 'Медовухи'. Мы, вчетвером, вполне можем освободить детей и наказать захватчиков. Тем более у меня уже сформировался план действий, с применением таланта одного из моих родственников.
На все попытки отговорить меня от участия в этом мероприятии, я отмахнулся, как от назойливой мухи. Не хватало еще мне прятаться за спинами других, не зря же я бегал почти месяц. А то, что к оружию не прикасался, так это, как на велосипеде, если научился, уже не разучишься, главное чтобы 'дыхалка' выдержала.
— Маэстро, Николай — выдержав натиск отговоров, я начал раздавать указания, даже не пытаясь советоваться с другими богатырями. По ходу дела пусть говорят свои предложения, готов выслушать — берите карандаш, листок и рисуйте план пасеки, где сидят бандиты, со слов Егора и подробнее.
Николай побурчал, как положено, и занялся делом.
— Может, я караван предупрежу, 'Медвежонок' уже готов — похлопывая своего коня по шее, предложил Маэстро.
— Нет, — отрезал я — к каравану отправится Кузьма — кузнец, доселе стоявший у телеги, удивленно дернул бровью — седлай 'Шутника' и галопом на встречу с караваном. Предупреждаешь их, забираешь всех охранников и назад. Но перед этим, стащишь, с кого-нибудь, броню моего размера и главное, — я сделал упор на последнем слове — найди мне два меча или топора, одинаковых по весу и с одной балансировкой.
Упрек, в свой адрес, кузнец уловил, но это его не расстроило.
— Броня, для нас, — он посмотрел на каждого, кроме Егора — готова, кроме конского хвоста.
— Че? — непонимающе спросил Николай.
— Для всех? — так же, не понял Маэстро.
Я промолчал, радуясь тому, что не придется идти в бой, в чужой броне, которую Кузьма обязательно бы стащил с одного из моховцев.
— Ну?
— Чего, ну, — не понял кузнец моего намека, а через секунду до него дошло — а-а-а, ща, пару минут — и пошел к своей кибитки.
Вернулся он, как и обещал, через пару минут, волоча по снегу мешки, с которыми ходил в мастеровые НП, где мы останавливались. Вроде как, в них должна была быть только одежда, для нас с Николаем, но, как оказалось, Кузьма сделал для всех богатырей, включая себя, зимний комплект брони. И, как только я одел доспех, я понял, это то, что мне нужно, и я уверовал в то, что Кузьма великий кузнец. Потому-что он дал богатырям не то, что они требовали, а то, что им действительно было нужно. А внешне, это вообще отпад, даже Егор, следивший за тем, как мы облачаемся в новую бронь, долго не мог вернуть челюсть на свое место.