— А по виду вроде мощный — несколько огорчился я, ожидая долгого и мучительного натягивания и такого же прицеливания, а тут какой то 'шик'.
Маэстро, как то криво, посмотрел на меня и предложил самому попробовать, протягивая 'царь-лук'. Я взял оружие в левую руку и чуть не уронил, — тяжеловат — наложил стрелу, стал натягивать стрелу и… Все, приехали, дальше двух сантиметров тетива не продвинулась.
— Ха-ха-ха — заржал Николай — ты ляг на спину и упрись ногами в плечи, а тетиву двумя руками тяни, может чего и выйдет. Ха-ха-ха.
Я посмотрел на Маэстро, тот лишь еле улыбался, и понял, что я не первый, кто так опростоволосился. Потом посмотрел на Кузьму, тот старался скрыть улыбку, но получалось у него плохо.
— А ты сам то сможешь, а то ржать, все горазды — без злобы и обиды, предложил я Николаю, представил себя со стороны и уже сам пытался не засмеяться.
Николай, резко поменялся в лице на угрюмо-обиженную физиономию, быстрым шагом подошел ко мне, забрал лук со стрелой, наложил ее.
— Видишь, метров триста отсюда береза, у которой одна ветка кривая и в которой торчит стрела Маэстро? — спросил он.
Меня пробило по настоящему, ведь если и Николай стреляет так далеко и точно, то я вообще, в искусстве стрельбы, полный 'лошара'.
— Нет — медленно произнес я, даже не пытаясь смотреть, все равно не увижу.
— Так вот — Николай резко потянул тетиву на себя, она прогнулась не больше чем у меня и отпустил ее, 'плюх' и стрела упала прямо под ноги, не пролетев и метра — я не попаду в нее.
Ха-ха-ха. Гы-гы-гы. — Прозвучало над лесом.
Первым не выдержал Кузьма, и если бы не кибитка, которую он подпирал, он точно приземлился бы на пятую точку, от смеха.
Когда смех сошел, на нет, все погрузились в экипажи и поехали смотреть на искусство Маэстро. И действительно, в трехстах метрах у обочины, росла береза и одна ветка у нее кривая и сухая. Стрела Маэстро торчала прямо посередине ее основания. Что тут скажешь? Маэстро, он и а Африке, Маэстро.
— Держи — Кузьма бросил мне меч.
Честно признаюсь, этикет этого мира, где воин обязан, всегда быть при мече, мне уже надоел и сколько я не спорил со своими родственниками, толку, от этого, не было.
Человек, по виду парень, лет так пятнадцати, одетый в суконные штаны, черное короткое пальтишко, меховую шапку и низкие ботинки на шнуровке, свалился в снег, не добежав до нас нескольких десятков метров.
— Помогите — задыхаясь, закричал парнишка — сообщите в столицу, на нас напали.
Мы, не сговариваясь, ринулись к подростку.
— Что? Кто напал? — Маэстро сразу же включился в дело и склонился над подростком, который от усталости просто не мог встать.
— Кха-кха — парень хотел что-то сказать, но закашлялся и не смог.
Видя удручающее состояние подростка, я отложил расспросы, до того момента, как парень чуть отдохнет и согреется.
Кузьму я отправил, проредить лесок, с топором в руках, чтобы разжечь костер и закипятить воды для чая. Кстати, он, в этом мире, довольно дорогой, серебряный рубль за кило.
Маэстро принялся седлать 'Медвежонка' — понятно, что случилось, что-то серьезное и нужно предупредить караван моховцев.
Николай был озадачен приготовлением чая и постоянно бурчал, из-за этого, но это его естественная манера, к которой я уже начал привыкать.
Я же, расстелил, возле того места где будет костер, свой спальный мешок, на который усадил парня и достал рюкзак со своей одеждой, которую получил в отстойнике. Одежда Николая, минимум на два размера меньше моей и вряд ли парень ее сможет на себя натянуть.
— Раздевайся — велел я парню и стал извлекать одежду из рюкзака.
— Ага. — Сказал парень дрожащим подбородком и попытался развязать мокрые шнурки на таких же промокших ботинках, но из-за трясучки в руках у него ничего не получалось.
Видя такое дело, я принялся помогать ему.
— Как тебя зовут? — спросил я, стягивая с парня ботинки.
— Й-Егор, — ответил тот и продолжил — п-пер-ред-дайт-те в с-стол-лиц-цу, на-ашу д-дер-рев-вню з-захват-тили, х-хохл-лы.