— Как о чем? — спросил он. — Договорились же с вашими встретиться здесь. Я так и знал, что с вашей стороны ты будешь.
Я вдруг заметил, что флажок, все еще торчащий из ствола дерева, белый. Таким на поле боя размахивают, когда противники победить друг друга не могут и решают как-то договариваться.
— Так ты курьер или кто? — недоверчиво спросил я.
— А я и курьер, и кто, — всеобъемлюще ответил он на мой вопрос. — Вы же нам такую репутацию создали, что штат у нас совсем крохотный, вот и приходится каждому за троих трудиться.
— А если серьезно? — Меня уже начало раздражать это словоблудие. — Ты кто?
— Я — гений, — ответил он без какой-либо тени смешливости в голосе.
У меня вдруг возникло твердое убеждение, что непредвиденный контакт с небесной твердью оказался куда разрушительнее, чем я думал.
— В смысле? — осторожно спросил я, лихорадочно вспоминая симптомы сотрясения мозга.
— Да я уже устал убеждать их всех, — впервые на моей памяти разгорячился он, — что сворачивание сущности в точку не означает ее исчезновения, а значит, может быть идентифицировано. И вот видишь, — торжествующе добавил он, — я был прав!
Точно сотрясение мозга случилось — ни слова не понял. Это он об инвертации, что ли? Ну, если он из тех, которые, по словам Стаса, бьются над его преодолением, тогда понятно, почему они еще ничего не добились. Хотел бы я решать свои проблемы, шатаясь по лесу. Еще и пакости от скуки подстраивая ничего не подозревающим первым встречным.
Минуточку…
— А как ты узнал, что я здесь? — напряженно спросил я, поднимаясь и неслышно отступая в сторону.
— Так ты же траву раздвинул напротив тайника, — удивленно ответил он в ту сторону, где меня уже не было.
— А вчера? — решил я развеять все сомнения.
— А вчера ты сам себя выдал! — хихикнул он. — Тюленей здесь не водится, а так сопеть и плескаться только ты мог — с твоей страстью к воде.
— Откуда..? — Я уже вообще не знал, что думать.
— Да ты сам об этом писал, — снова удивился он.
Нет, это уже все границы переходит! Даже темные. Выведать исподтишка чью-то легкую слабость — это на них похоже. Воспользоваться ею — тоже в их стиле. Но еще и насмехаться потом в лицо?
— Тебе кто дал право читать чужую историю? — старательно скопировал я самый тихий и самый угрожающий тон Стаса.
— Никто, — как ни в чем не бывало ответил он. — Спрашивать же не у кого было. Но я тебе скажу, история занимательнейшая. Масса вопросов возникает в отношении мироустройства. Я ее сейчас очень настойчиво всем нашим рекомендую.
Святые отцы-архангелы, спасибо! Нижайший вам поклон за то, что хоть в логово противника не придется мне проникать, чтобы посеять там доброе и светлое. К нему прямо сейчас хотелось бы перейти. Может, темные и за троих работают, а я уже за четверых, и терять время впустую нет у меня ни возможности, ни желания.
— Хватит болтать! — решительно произнес я. — Мы, вроде, по другому поводу собрались. Если ты — гений, так объясни мне, как обойти наблюдение, если оно инвертировано.
— А как же ты его обойдешь? — Его постоянное удивление моим словам уже начало звучать, как откровенное издевательство.
— Так зачем я тогда сюда пришел? — процедил я сквозь зубы.
— А ты вопрос неправильно формулируешь, — заметил он.
Я скрипнул плотно сжатыми зубами.
— Наблюдение нужно не обходить, — продолжил он задумчиво, — а наоборот — привлекать. Вот что бы ты сделал на их месте, если бы в один прекрасный день вы с женой перешли в невидимость, а рядом с вами вдруг обнаружилось еще десятка два невидимых объектов, и все они бросились врассыпную в разные стороны?
— А где гарантия, что они все же именно за нами не побегут? — спросил я с внезапным интересом.
— Они никуда не побегут, — уверенно заявил он. — Проблема выбора — самый лучший тормоз.
— А откуда объекты возьмутся? — перешел я к деталям.