— Тем более пора на выход! — Судя по голосу, он опять уже был в отличном расположении духа.
— А ты помнишь, что мне вчера обещал? — решила я воспользоваться благоприятным моментом.
— Что? — По звуку, он даже отступил немного.
— Научить меня в невидимость переходить, — напомнила я с обидой. Он только обещания, данные Марине, помнит?
— Ты серьезно? — еще обиднее удивился он. — Зачем это тебе?
— Чтобы от соглядатаев, если таковые имеются, спрятаться, — сердито объяснила я. — И чтобы тебя видеть, когда я захочу, а не ты.
— Татьяна, — негромко проговорил он, обняв меня и тут же появившись. — Невидимость тебе ни в том, ни в другом не поможет.
— Почему? — разочаровано протянула я.
— Сейчас ты видишь меня, потому что я тебя полностью в руках держу, — чуть крепче сжал он меня. — Перейдя в невидимость, ты не будешь видеть ни себя, ни меня. А если за нами наблюдают, то они, скорее всего, инвертированы.
— А это что такое? — захлопала я глазами.
— Это чтобы тебя не ощущали, — объяснил он. — На земле этим темные, в основном, пользуются, ну и мы, когда с ними сталкиваемся. А здесь… Я в невидимости всегда инвертируюсь.
— А почему тогда я тебя как-то чувствовала, когда ты здесь за мной подсматривал? — торжествующе поймала я его на нестыковке.
— Так это же я! — довольно хмыкнул он.
— Ничего не знаю! — отрезала я. — Ты вчера во всеуслышание обещал меня учить, так что нечего подозрения вызывать. А во-вторых, если я действительно уже инвертированных чую, это надо развивать — пригодится.
— Хорошо, — неожиданно согласился он. — Будет получаться, замолвлю словечко, чтобы тебе углубленный курс дали.
И вот тогда у меня впервые мелькнула мысль. Учиться я всегда любила. А отличников обычно поощряют. И, возможно, везде…
— Только, Татьяна, — снова донесся до меня голос моего ангела, — давай вчерашнюю комедию ломать не будем. Прямо рядом с нами вряд ли кто-то топчется, так что мы можем говорить спокойно, если негромко.
— Хорошо, — кивнула я, — но давай также договоримся, где ты меня встретишь, чтобы я головой по сторонам не вертела.
— Так ты же меня чувствуешь! — подначил он меня.
— Я не знала, что чувствую! — вспыхнула я. — А теперь прислушиваться буду.
Одним словом, этот наш выход в свет оказался удачнее предыдущего. Подходя к назначенному месту, я вся ушла в себя — что было очень кстати: я шла медленно, с задумчивым видом, словно не ожидая встречи с кем бы то ни было.
Шагах в пяти от нее мне показалось, что я что-то почувствовала, но мой ангел вышел из-за дерева, и зрение тут же подавило это неуловимое ощущение.
Он рассказал мне, что для перехода в невидимость нужно сосредоточиться определенным образом — представиться себя прозрачным стеклом, через которое беспрепятственно проникают лучи света. Не знаю, то ли у нас разное представление о прозрачности было, то ли меня его присутствие отвлекало, но ничего у меня не получалось.
— Не переживай, — попытался он успокоить меня. — Сразу ни у кого не получается. Это умение как-то в одночасье приходит.
Понятно, подумала я, чудес и в раю не бывает — все тяжким трудом и длительной тренировкой. Чтобы отвлечься от перспективы бесконечных разочарований, я попросила его объяснить, как именно он распознает присутствие других ангелов. Он закатил глаза к небу и сказал, что не знает. Просто ощущение. Да какое? Описать можно?
Он задумался, пожевал губами, подвигал бровями, потер себе нос, пару раз раздраженно цокнул языком — и изрек, наконец, что чувствует что-то вроде свежести, по которой можно присутствие воды неподалеку определить. Кто бы сомневался!
Это описание окончательно меня расстроило. Перед тем как он появился, я точно никакой свежести не ощущала. Скорее, наоборот — чуть не вспотела от усилий.
Потом мы просто пошли гулять. В дальний лес. Где он опять предложил мне руку, и на этот раз никто не спотыкался. Когда мы добрались до ручья, он кивнул мне в сторону камней, устилающих его дно.
— Ничего не напоминает? — хитро усмехнулся он.
Я нахмурилась и вдруг вспомнила такой же камень возле моей дорожки.