Потом? Опять? Снова то самое «Об этом позже», которое меня на земле до безумия доводило? Возле моей дорожки все еще лежал тот самый странный камень, но если я его и подниму, то до него уже точно не доброшу.
Мне было абсолютно плевать, наблюдает за мной кто-то или нет. Мы это все уже проходили. Сколько раз на земле он вот так уходил — неизвестно куда, неизвестно зачем, неизвестно насколько. Неизвестно, вернется ли вообще. Мне до самого конца жизни… нет, уже до самого конца вечности его ждать? С ума сходя от страха и неизвестности?
Я рывком нырнула в свой дворик, пронеслась через него, распахнула стеклянную дверь, ринулась к кровати и рухнула на нее. Отвернувшись к стене и закрыв голову локтем. Мне об Игоре нужно думать, о том, как помочь ему, как вытащить его из лап наблюдателей…
Эти три мысли ходили у меня в голове по кругу. Наверно, миллион раз. И больше никаких других. Я поняла, что ни о чем не могу думать, пока не узнаю, что с моим ангелом все в порядке. Что отнюдь не улучшило мое расположение духа.
То ли я дверь не закрыла, то ли он неслышно зашел, но когда у меня над ухом раздалось: «Я вернулся», я дернулась так, что локтем прямо в стенку врезалась. Чуть поскуливая, я уткнулась носом в кровать.
— Не трогай меня, — глухо произнесла я. — Я думаю.
Он силой оторвал меня от кровати, усадил на ней лицом к себе и обхватил за плечи.
— О чем? — спросил он с широкой улыбкой на тут же появившемся лице.
Вот эта довольная мина и оказалась пресловутой последней каплей. Не глядя, я двинула его кулаком в живот.
Он резко выдохнул.
— За что? — Смех медленно испарился из его глаз.
— За все! — наконец-то высказалась я.
— За все? — спросил он таким тоном, что у меня мурашки по коже пошли. — Хорошо. Вот телефон. Тебя все ждут. Наберешь Тошу, он подключит остальных. Я приду завтра.
Он медленно развел руки и исчез.
— Нет! — завопила я не своим голосом, забыв обо всем на свете, и наощупь вцепилась в него. — Не смей! Не смей уходить! Ты мне сам память вернул, и я теперь все помню. Все. Все разы, когда ты исчезал и я не знала, что и думать. Я не хочу! Я больше не могу! Никогда, никогда больше не уходи!
Я снова увидела его лицо. И даже не почувствовала его рук. И на лице этом было совершенно невменяемое выражение. И я вдруг сразу успокоилась. И на этот раз нам никто не помешал. И, наверно, даже не смог бы. И я не боялась, что нас увидят. Потому что мы ни на секунду не отпустили друг друга.
Наконец, ко мне вернулось сознание. Я еще крепче прижалась к моему ангелу.
— Слушай, давай звонить, — пробормотал он куда-то мне в шею. — Игорь ждет.
Я рывком поднялась. И увидев себя, тут же нырнула назад под его руку. Где и привела себя — титаническими усилиями — в пристойный вид. И только после этого заметила, что мой ангел трясется мелкой дрожью от еле сдерживаемого хохота.
— Вот чего смешного? — буркнула я, вставая и пытаясь кое-как пригладить напоследок волосы. — Хорошо тебе в невидимости прятаться.
— Так давай я выйду, — предложил он.
— Нет! Не так! — бросила я на его голос одежду. — Нам с ребенком разговаривать.
Он материализовался в приемлемом для общения виде, но тоже с всклокоченной шевелюрой. Уже расчесавшись, я взялась за него. Он закрыл глаза с блаженной улыбкой. Когда я закончила, он снова открыл их и пристально посмотрел на меня. Потом вскочил одним движением и потащил меня к зеркалу. Где уставился из-за моей спины на наше отражение.
— Что? — недоуменно спросила я.
— Ангельство тебе очень к лицу, — промурлыкал он.
— А ты здесь всегда такой? — откинула я голову ему на плечо.
— Какой? — запустил он своих херувимчиков.
— В общем, я не шучу, — наставила я на его отражение указательный палец. — Даже не думай больше куда-то от меня сбегать.
— Идем звонить, — потерся он напоследок носом о мою щеку.
Пришлось врать. Всем. Даже Игорю. Но и это ничуть не испортило нам настроение.