— Куда? — с опаской спросила я.
Он молча указал мне на ближайшую справа дверь. Я мелкими шажками направилась к ней и с облегчением услышала легкий топот двух пар ног позади себя.
Который стих, как только я открыла дверь и переступила порог совершенно обычной с виду рабочей комнаты с несколькими столами и стульями.
— Распоряжения на Ваше присутствие не поступало, — послышалось у меня за спиной. Тихо, но твердо.
Я резко обернулась.
— Мое присутствие согласовано на самом верху, — процедил мой ангел сквозь зубы, сверля инструктора взглядом.
— На занятиях групп, а не на индивидуальных, — отпарировал тот, и без дальнейших разговоров захлопнул дверь прямо в лицо моему ангелу.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — произнес он совершенно другим тоном, поворачиваясь ко мне.
Я осталась стоять. Я даже Марине никогда не спускала щелчки по носу моего ангела. И даже руководство их ангельское на землю приглашала, когда внештатники за моим ангелом пришли. И ничего — встретились, общий язык нашли, все на месте выяснили. А к этим на индивидуальный курс я и подавно не напрашивалась. Не заставят. Или заставят? — непрошено мелькнула мысль о репутации Стаса и его подразделения.
— Будьте любезны объяснить мне, — бросилась я, как в омут, решительно отогнав эту мысль, — в чем будет заключаться моя подготовка и почему наблюдающему запрещено на ней присутствовать?
— Да не запрещено, — досадливо мотнул головой инструктор, со вздохом садясь за стол, — а чтобы внимание не привлекать. Хватит того, что Вы будете не с группой, а отдельно заниматься.
— Чем? — повторила я свой первый вопрос.
— А это правда, — уставился он на меня немигающим взглядом, — что Вы инвертацию раскололи?
— Ну, допустим, — растерялась я.
Он расплылся в широчайшей улыбке. Которая мгновенно преобразила его лицо. С таким лицом ребенок находит подарки под елкой, убеждаясь в существовании Деда Мороза.
— Так это не мы Вас учить будем, а Вы нас, — нетерпеливо повел он рукой в сторону стола напротив своего. — И Ваш наблюдающий об этом знает. Не понимаю я, чего он в бутылку полез — все же обсудили, вроде.
Я села, чтобы побыстрее начать это обучение. И потом воссоединиться с моим ангелом. И выяснить у него, с кем именно он все обсудил и почему не включил в их число меня. Вспомнив свои ночные кошмары, я решила инвертироваться перед тем, как задавать ему свои вопросы.
Обучение, однако, затянулось. И слушал меня этот инструктор внимательно, и вопросы толковые задавал, и старался изо всех сил — но стоило мне инвертироваться и отойти от него, как он тут же меня терял.
Я ничего не понимала. Почему тогда со Стасом и Максом, да и с темным тем, все так быстро получилось? Потом я вспомнила вступительную речь инструктора. Особенно ее последнюю часть.
— Значит, так, — решительно заявила я, в очередной раз переходя в видимость у него за спиной, — расскажите-ка мне, каким образом Вы ощущаете ангелов?
— Это еще зачем? — насупился он, дернувшись при звуке моего голоса.
— Затем, что Вы к этому ощущению уже привыкли, — объяснила я, — и не можете модифицировать его. Нужен взгляд со стороны.
— Я дрожь в том месте вижу, — буркнул он, неловко отводя в сторону взгляд.
— Воздух дрожит? — уточнила я.
— Нет, вроде, как легкое землетрясение, — окончательно смешался он.
— А ну, представьте себя в центре этого землетрясения, — предложила ему я. — Вроде, как Вы не смотрите на него со стороны, а прямо на том месте стоите.
У инструктора опять ничего не вышло. Он пожал плечами, закрыл глаза, страдальчески сморщился, весь напрягся — и через несколько мгновений откинулся на спинку стула, отдуваясь и безнадежно махнув рукой.
Я поняла, что просто говорить о привычных ему ощущениях недостаточно — нужно делать это в привычных ему выражениях.
— Отставить! — рявкнула я, старательно подражая моему ангелу в его разговорах с Тошей. — Вам поставлена задача любой ценой проникнуть в указанное место. Это приказ. Выполнять!
И инвертировалась. Инструктор дернулся, словно его хлыстом огрели, умудрился принять положение «Смирно», сидя на стуле, щелкнул под ним каблуками — и вдруг выпучил глаза, вцепившись обеими руками в стол перед собой.