Я проник к аналитикам, хотя первая встреча с ними прошла комом, как любой первый блин, но где гарантия, что я не останусь для них простым посыльным, доставляющим необходимые для работы материалы?
Я особо остро ощутил себя хранителем у нас на этаже, но где гарантия, что после сегодняшнего дня мне не запретят доступ туда?
Я сумел все же оставить часть наших открытий при себе, но где гарантия, что Стас не потребует новых после каждой моей встречи с темным гением?
Но самое главное, когда я в шутку вздыхал по поводу множества и разнообразия сварившихся на меня работ, я ни разу не задумался о том, что им полагаются различные ипостаси.
На земле я тоже был непревзойденным хранителем Татьяны, ее заботливым мужем, строгим отцом Игоря, преуспевающим психологом, терпеливым наставником Тоши и прочая и прочая. Отцы-архангелы и в этом решили усложнить мне задачу, превратив каждую мою новую ипостась в личину бога Януса.
У аналитиков я оказался наблюдателем за новичками и шпионом Стаса.
У своих — гостем, оставшимся в глубине души хранителем, и конспиратором, ведущим подрывную деятельность.
У Стаса — внештатным засланным казачком и карманными курсами повышения квалификации.
У темного гения — источником развлечения и лазейкой в светлое сообщество.
У Тени — энциклопедией ангельской жизни и персональным целителем.
У Татьяны…
Я всегда хотел быть только ее хранителем. И на земле, и в вечной жизни. Оберегать ее, направлять, подстраховывать. Но возвращаясь к ней после нашего первого расставания в родных пенатах, я впервые задумался о том, какую судьбу уготовили ей отцы-архангелы — снабдив ее таким букетом талантов, а меня — такой горой работы.
Глава 13. Растворение
Когда мой ангел мрачно сообщил мне об индивидуальной программе подготовки в подразделении Стаса, я не на шутку перепугалась. На земле он ни разу не упоминал ни о каком особом подходе к новеньким, и ко мне тут же вернулись мои старые страхи — что будет, если я им не подойду?
На земле мой ангел всегда небрежно отмахивался от этого моего вопроса, намекая на свое влияние, а сейчас больше ни слова не добавил и даже мысленно, казалось, от меня отстранился. Из своего человеческого опыта я твердо усвоила, что в глухое молчание он замыкается только тогда, когда хвастаться нечем.
Всю ночь в голове у меня ходили по кругу одни и те же мысли. Неужели, когда он сдавал начальству отчет, ему сообщили, что я не гожусь для полноценной работы ни в одном подразделении? Они же ангелы — неужели для них физическая форма важнее других способностей? Неужели эта чертова физкультура мне и вечную жизнь испортит?
На следующий день мы отправились на занятия все в том же молчании. Мой ангел искоса поглядывал на меня — я делала вид, что ничего не замечаю. Даже мысленный блок поставила. Очень не хотелось услышать подтверждение своих страхов.
Павильон Стаса оказался организованным совсем иначе, чем у хранителей. Там не обнаружилось ни маленького помещения для вводных лекций, ни большого для тренировок — входная дверь сразу открылась в бесконечный, казалось, коридор с дверьми по обе стороны. Судя по тому, что количество их справа и слева не совпадало и никакого порядка в их расположении не было, вели они в помещения разного размера.
Без вступительной лекции, впрочем, не обошлось, но она оказалась очень короткой. Наверно, инструкторам тоже было неудобно толпиться со всеми нами в коридоре. Говорил один из них — короткими, отрывистыми фразами.
Служба внешней охраны противостоит нападкам на ангельское сообщество (не уточняя, чьим).
А также привлекает к ответственности людей, неподвластных человеческим законам (не уточняя, за что).
Основу проводимых операций составляет командная работа (не уточняя, где).
Которая зиждется на слаженности и дисциплине.
На этом вводная речь закончилась — вообще больше ничего не уточняя.
Все это время остальные инструкторы молча рассматривали нас чуть прищуренными глазами и с одинаковым каменным выражением на лице. Не знаю, как остальным — мне было очень неуютно под этими взглядами.
После того, как оратор замолчал, они подошли к нам, и каждый ткнул пальцем в двоих-троих моих соучеников и кивком велел следовать за собой. Все также молча.
Меня проигнорировали. Я растерянно смотрела вслед оробевшим избранным, буквально на цыпочках торопящихся за своими инструкторами и скрывающимися за дверьми. Глянув через плечо на моего ангела, я отнюдь не почувствовала себя лучше — у него челюсть вперед выдвинулась и желваки играли. Проследив за его взглядом, я увидела, что с нами в коридоре остался только один инструктор — тот, который речь говорил.
Он уже подходил ко мне — я невольно сделала шаг назад и услышала негромкое «Спокойно, Татьяна, я здесь».
Инструктор остановился в шаге от меня. Приободренная поддержкой моего ангела, я вскинула подбородок. Вот пусть только попробует в меня пальцем ткнуть! Теперь, без толпы в этом коридоре, я вполне успею за моего ангела спрятаться. После того как свой палец вскину.
— Давайте пройдем, пожалуйста, — негромко произнес инструктор, не двигаясь с места.