По дороге к выходу я вновь не заметил ни одного любопытного взгляда в свою сторону и, закрыв за собой дверь, от всей души пнул ее. Пяткой. Чтобы спускаться с заоблачных высей гордой поступью. И чтобы Стас чего не подумал, если я зайду к нему, хромая.
Для полного удовлетворения я также пнул дверь этажом ниже. И еще одну двумя этажами ниже — чтобы не промахнуться с расположением наблюдателей.
Отведя немного душу, я позвонил Татьяне. Хотел сообщить ей, что уже почти все закончил и в самом скором будущем направляюсь к ней. Оказалось, что она еще не закончила болтать по телефону. С кем угодно, кроме меня. Если уж я в списке ее приоритетов ниже Тоши стою…
Она немедленно развеяла все мои сомнения. В смысле, что я в этом списке вообще не стою. Мое дело, оказывается, снабдить ее развлечением на время своего отсутствия и максимально сократить вышеупомянутое отсутствие, не отвлекаясь на звонки ей и не отвлекая ее от звонков более интересным ей собеседникам.
Я бросил трубку, не прощаясь. Пусть привыкает — как только что выяснилось, для особо значимых членов нашего сообщества вежливые манеры не обязательны.
Одним словом, к Стасу я вошел в самом подходящем для наиболее лаконичного доклада настроении.
К моему огромному удивлению, он принял мою краткость спокойно. Раз пятьдесят. Когда я отвечал на его уточняющие вопросы. Больше всего его заинтересовала легкость доступа на этаж аналитиков, их критерии оценки новичков и особенно прозрачные панели на столах, которые мне было велено запомнить во всех деталях в следующий раз, чтобы потом мысленно воспроизвести ему.
Против всех своих ожиданий, взорвался, в конце концов, я.
— Да что тебе это даст? — рявкнул я. — Там графики какие-то, без объяснений. Я тебе десяток таких сейчас нарисую.
— Значит, подождешь, пока надпись появится, — кратко скомандовал, на сей раз, он.
— Мне, что, за спиной у них маячить? — окончательно рассвирепел я. — Изображать, что я этим ступором от них заразился?
— Зачем? — удивленно вскинул он брови. — Они же тебя, вроде, в упор не видят.
Я подумал, что будет, если я и его дверь пну. Потом передумал — в отличие от аналитиков, Стас всегда проявлял к моей персоне повышенный интерес, а наверх бежать медленнее, чем вниз.
— Ладно, — устало бросил я. — Сделаю, что смогу. Но у меня к тебе тоже просьба есть. Две. Нет, полторы.
— Выкладывай, — загорелись у него глаза нехорошим светом.
— Как ты смотришь на то, — осторожно начал я, — чтобы Татьяна твой павильон пропустила? Она тебе все равно не подойдет, по физическим данным. Наши сказали, что у нее вестибулярный аппарат дефектный.
— Ну, атлетов у меня хватает, — произнес он, растягивая слова, — а вот координаторы не помешали бы. С ее талантами любую операцию на принципиально новый уровень можно вывести. Так что не переживай — для нее у нас особая программа подготовлена.
— Какая программа? — Сердце у меня ухнуло вниз.
— Для начала она обучит моих орлов раскалывать инвертацию, — безапелляционно заявил Стас. — Мне этим заниматься некогда, да и дистанцию держать нужно.
Катастрофа. А я-то думал, что выбил у него из головы завиральную идею заманить к себе Татьяну. Ладно, сейчас мы ее прихлопнем аргументом, от которого он в прошлый раз чуть в визг не сорвался.
— Стас, она к тебе не пойдет. В смысле, без меня, — уверенно поставил я точку в разговоре.
— Так я с дорогой душой, — перечеркнул он мою точку. — Вот прямо в моем павильоне и начнешь вливаться — поделишься с моими ребятами, как из невидимости выводить.
— Это еще с какой стати? — возмутился я.
— А с той стати, что иначе за помощью ко мне больше не обращайся, — отрезал он.
— А к аналитикам я с чем в следующий раз пойду? — воззвал я к его одержимости новым отделом. — Кто за новичками наблюдать будет?
— Мои ребята, — последовал незамедлительный ответ. — Что фиксировать, ты сказал, а им в непосредственном контакте с новобранцами это легче сделать будет. Они тебе и отчет напишут — отредактируешь только, воды там нальешь.
Соблазнительно. Не привык я как-то в заданном формате писать — у нас в отделе отчеты всегда в вольной форме составлялись. И откровенный диктат никогда у меня ничего, кроме сопротивления, не вызывал. Стасу, кстати, тоже лучше об этом не забывать.
— Ну, не знаю, — протянул я с сомнением в голосе. — За этим вундеркиндом я и сам хотел понаблюдать.
— Наблюдай, — великодушно повел рукой Стас. — В свободное от обучения моих орлов время. А когда будешь занят, тебе его под микроскопом рассмотрят.
— А по Татьяне? — спохватился я.