Татьяна повернулась и снова ткнула пальцем куда-то позади себя. Точно в то место, где через секунду вновь материализовался Макс. Уставившийся на нее с совершенно неприличным восторгом.
— Стас, твоя очередь, — снова раскомандовался Анатолий. — Нет, подожди, — вдруг перебил он самого себя и повернулся к темному крепышу с загадочной ухмылкой. — Извините, мы здесь все знакомы, даже по имени друг друга величаем. Как-то нехорошо Вам инкогнито хранить.
Тот захлопал еще более округлившимися глазами. Мы с Максом недоуменно переглянулись.
— Я помню, что Вы — гений, — продолжал Анатолий как ни в чем не бывало, — но даже у гениев имена имеются. Татьяна, как бы ты его назвала? — спросил он, не поворачивая к ней головы, и доверительно бросил в сторону темного: — У меня жена — специалист в этом вопросе.
Татьяна ткнул его кулаком в бок.
— Отставить балаган! — рявкнул я, пожалев, что не могу последовать ее примеру.
— Не зарывайся, — негромко бросил ему Макс, чуть покосившись в сторону собрата.
— Нет, почему же? Мне тоже интересно, — подал наконец голос темный исследователь, расплываясь в задорной усмешке. — Только мы же как будто на «ты» были?
У Макса отвалилась челюсть. Я свою удержал. Крепко сжав зубы. Чтобы не начать зачитывать ему его права. После задержания. Он уже успел на «ты» перейти с темным высшего звена? Что он еще успел? Договориться о демонстрации всех наших остальных открытий? Или это уже второй сеанс — исключительно для меня?
У Анатолия маска самодовольства слегка сползла с лица и глаза скосились в разные стороны. Одним он нервно зыкнул на меня, вторым пустил молнию в сторону своего темного приятеля.
— И все же? — обратился тот к Татьяне с явным любопытством.
Она вздохнула и принялась рассматривать его, склоняя голову то к одному, то ко второму плечу.
— Винни, — смущенно произнесла она наконец.
Макс громко икнул. Анатолий обиженно надулся. Темный исследователь громко расхохотался. Я судорожно пытался вспомнить, откуда знаю это имя.
— Вернемся к делу, — провозгласил Анатолий с таким недовольным видом, словно кто-то другой это дело прервал. — Стас, у тебя тоже минута.
— После встречи задержишься, — бросил я ему, заметив выражение истинного наслаждения на лице Макса. — На пару слов.
Меня Татьяна тоже вычислила мгновенно и безошибочно. Хотя я укрылся за естественной преградой в виде дерева. Затем, по просьбе темного исследователя, мы с Максом исчезли на пару и рассредоточились — Татьяна принялась водить руками, следуя нашим перемещениям. Все то же чутье подсказало мне следить за ее руками — только это и предотвратило наше с Максом столкновение.
Наконец, мы все вернулись в видимость.
— Поразительно! — изрек темный… ладно, Винни, так короче. — А зачем вы мысли блокируете?
Я резко выпрямился. К кому он обращается? Явно не к Анатолию — ему бы он тыкнул. Нет, Татьяна выберет мой отряд, даже если придется этого психа в нагрузку брать!
— А Вы там ничего полезного не найдете, — вскинула она подбородок.
— Мы решили показать вам, как это делается, — вмешалась нагрузка к ней, — и высказать свои соображения…
— Подожди, — перебила его Татьяна, и обратилась к Винни: — Я ничего не изобретала. Я просто не знала, что это невозможно, поэтому мне ничего не мешало. А вы все сами себе барьер этой невозможностью ставите. В простой невидимости вы ведь друг друга ощущаете?
Мы втроем переглянулись, пытаясь понять, к чему она клонит. Судя по просветлевшему лицу, темный Винни преуспел в этом больше нас с Максом.
— Я чувствую ангелов в невидимости как источник тепла, — продолжила Татьяна. — Когда они инвертируются, тепло становится жаром.
— Ну конечно! — воскликнул Винни. — Когда сущность сворачивается в точку, плотность ее должна резко возрасти — значит, интенсивность восприятия должна усилиться. И сознанию намного проще заблокировать восприятие точки, чем развернутой сущности…
— Этот блок нужно представить себе в каком-то виде, — опять не удержался Анатолий, — и разбить его. У меня это было ветровое стекло, — добавил он, раздуваясь от гордости.
Я мгновенно перестроил план последующей беседы с ним. Я не буду давать оценку его манерам. Я задам ему один вопрос: он эти три дня Татьяну учил или у нее учился? И никакие открытия ему не помогут, если ответ на вторую часть вопроса окажется утвердительным.
— Не обязательно, — произнес Винни, напряженно глядя в сторону. — Я вижу ангелов в невидимости как светящиеся точки. Как звезды. А днем их не видно из-за солнца. Но во время затмения… — Он повел перед собой ладонью.
— А если я запахи ощущаю? — спросил его Макс.