— Я не могу избавиться от ощущения какого-то эксперимента, — прервал мои размышления главный хранитель. — Три… уже ангела собраны в одном и том же месте, в котором, по всем нашим законам, ни один из них не может находиться.
— И их действия… анализируются? — подхватил я, лихорадочно соображая. — Как Вы передаете отчеты в аналитический отдел?
— Что? — недоуменно глянул он на меня.
— Вы их сами доставляете или от них кто-то приходит? — пояснил я.
Взгляд его сделался острым.
— Нет, курьерской службой, — медленно проговорил он.
— Когда будет готов следующий, — подмигнул я ему, — сообщите мне. Я Вам пришлю… курьера.
— Не получится, — покачал он головой. — Курьер всегда один и тот же.
Интересно. Со всех сторон, выходит, подстраховались. Ничего, темные тоже всякий раз так думают, пока с моими ребятами не столкнутся.
— Ладно, — небрежно махнул я рукой, — что-нибудь другое придумаю.
И опять решение пришло неожиданно. На следующий же день мне поступило новое распоряжение: подготовить наш тренировочный павильон для работы с очередной группой новобранцев. Что могло значить только одно: группу Татьяны и аксакала переводят от нянек для подготовки в подразделениях. А за ними и наблюдение увяжется — прямо мне в руки.
Оно и приплыло мне прямо в руки — и тут же принялось их выкручивать. Честное слово, я бы лучше с безликим аналитиком схлестнулся. Тот, по крайней мере, без-, а не многоликий, как этот выскочка, который с каждым повышением наглеет, а его дальше повышают.
Предупредить его о переводе Татьяны я не успел — он сам позвонил. Естественно, его опять нужно было спасать. И — ни много, ни мало — в моем отряде. Желаю поступить в службу внешней охраны, чтобы пропуск получить — нормально?
Вот это уже было все. Меня он отмычкой во все двери воображает — ладно, но не мой отряд. Я решил хоть раз в жизни оставить его вариться в собственном соку. По мнению главного хранителя, вариться ему там недолго. И пусть отвыкает от «Так точно!» в ответ на все его хотелки.
Судя по благословенной тишине в последующие несколько дней, его действительно выпустили из здания. Хорошо бы и пропуска на вход ввести, подумал я. И чтобы принимающая сторона их выдавала.
Все эти дни я пытался найти потайной ход в цитадель аналитиков. Из опыта земных операций, результативнее всего было внедрить к ним своего агента. Для чего нужно было узнать, как формируется их штат. Новобранцев в засекреченные отделы точно не берут — наблюдатели тому пример — значит, сотрудников они из других отделов переманивают.
И не из всех. Случись такое в моем отряде, я бы знал. Мы с ребятами в одну крепкую семью спаялись: и набор к нам по жесточайшим критериям проводится, и случаи увольнения по пальцам пересчитать можно. Хотя случалось, что не выдерживали мои орлы напряжения и уходили на службу поспокойнее, но я судьбу каждого лично отслеживал.
Открыто наводить справки я, понятное дело, не мог. Только у хранителей и, как ни смешно, у наблюдателей — через Тошу, чьи мелкие своих завербовали.
С главным хранителем мы через два дня после прошлой встречи пересеклись — оперативно они по моему второму запросу сработали. Он коротко и официально сообщил мне по мысленной связи, что результаты поиска готовы и будут доставлены мне немедленно. Его немедленно вылилось в добрые полчаса, но он сам их мне принес.
Поздоровавшись и сев к моему столу, он протянул мне несколько листов бумаги и начал тыкать пальцем в некоторые выделенные в них места. Молча.
— Говорите спокойно, — сказал я ему.
Он поднял глаза к потолку — я покачал головой.
Он вопросительно вскинул бровь — я уверенно кивнул.
— На Анатолии проверили, — добавил я с ухмылкой.
— Тогда верю, — тоже усмехнулся он, — но не стану все же задерживаться. Подробно изучите этот материал потом, а сейчас ознакомьтесь, пожалуйста, с выделенными моментами. К ним я хотел бы добавить свои соображения.
Я принялся быстро просматривать текст и едва не охнул. У меня в руках оказалась не справка из архива хранителей, а — на минуточку! — показания папаши аксакала.
В истории последнего от наблюдателей указывалось, что его родитель исчез до его рождения в силу того, что его мать была забракована в качестве подопечной хранителя. Здесь же этот самый хранитель чистосердечно признавался, что знал, что у него отпрыск на подходе, и, испугавшись последствий строжайше запрещенного деяния, настрочил отчет о непригодности своей подопечной в наши кандидаты. После чего спокойно отправился хранить другого человека.
На этом месте я поднял глаза на его руководителя — тот отвел от меня свои, поджав губы и раздувая ноздри.
— А можно побеседовать с фигурантом? — спросил я сквозь зубы.
— Уже побеседовали. Это наше внутреннее дело. — Глава хранителей кивнул мне на текст, предлагая читать дальше.