Я также велел Тоше выяснить, кто был наблюдателем аксакала — ради его допроса можно было и рискнуть на землю смотаться. И выяснился интересный момент: первого мелкого вел, естественно, один из первых наблюдателей — который в настоящий момент возглавлял их отдел.
Его отношение к мелким ни для кого тайной не было. Ни для кого из посвященных в сам факт их существования, естественно. Мне интересно стало, явилось ли это отношение результатом его контакта с аксакалом или он за ним изначально через такую призму наблюдал. В любом случае, явно просматривался конфликт интересов в самой верхушке отдела наблюдателей.
А ведь именно оттуда исходили все нападки на мелкого Анатолия. И, по всей видимости, все попытки изолировать их с Татьяной от земли. Но тогда совершенно непонятно, что за сила смогла протащить к нам мелкого аксакала в обход наблюдателей или даже в прямое противодействие им.
Я решил зайти с другой стороны — разыскать родителя аксакала. Почему-то я был уверен, что он темный. Как-то вписывался факт его исчезновения еще до рождения мелкого в их репутацию. Пришлось Максу инкогнито последнего раскрыть.
— Ты хочешь сказать, что вы понятия не имеете, как он к вам попал? — проговорил Макс, тяжело дыша в трубку.
Понятно. Сейчас начнется извечная песня темных о том, что мы недостойным людям слишком много шансов предоставляем. С новым куплетом о том, что из-за нашего попустительства те вообще подпольными тропами к нам проникать начали.
— Не мы, а я, — поправил я его. — И хочу узнать для начала, чей он. Потом буду думать, кто мог его сюда протащить.
Но Макс удивил меня. Похоже, появление мелкого у любого ангела, независимо от цвета его крыльев, мозги набекрень сбивает, чтобы расчистить место для пьедестала отпрыску.
— Я узнаю, — пообещал он мне зловещим тоном. — И если выяснится, что вы начали похищать наших детей и промывать им мозги…
Уже наверняка выстроенный в голове у Макса план судебного процесса над всем нашим сообществом провалился. Матерью аксакала никто из темных не занимался. Никогда. Из чего следовало, что произвел его на свет наш хранитель. Мне оставалось только удостовериться в этом.
Я вышел на связь с главным хранителем сухо и официально — так же, как он беседовал со мной в своем прослушиваемом кабинете.
— Я хотел бы узнать, как продвигается поиск в Вашем архиве по моему запросу? — начал я.
— Как я и говорил Вам, мы не нашли никакой информации, — размеренно ответил он.
— Мне нужен Ваш письменный ответ, — продолжил я. — Для отчета.
— Завтра же передадим Вам его, — с готовностью пошел он мне навстречу.
— Хотелось бы сегодня, — настаивал я, хватаясь за возможность вырваться из своей штабной клетки. — Если Вы не возражаете, я сам к Вам поднимусь. Напомните мне, пожалуйста, номер комнаты, в которой расположен архив.
— Я провожу Вас, — поспешно отреагировал он. — Неожиданный визит руководителя службы внешней охраны может создать у моих сотрудников впечатление, что им не доверяют.
Беседовали мы все в той же неприметной и непритязательной с виду комнате. Узнав содержание моей просьбы, глава хранителей снова закрыл глаза. Сжав при этом губы в тонкую ниточку.
— Мне не нравится то, что я вижу, — сказал он наконец.
— Что именно? — спросил я.
— Ничего не знающий о себе исполин. У нас. Без нашего ведома, — принялся перечислять он.
— Насколько я понимаю, — хмыкнул я, — Вас даже о его существовании в известность не поставили. Ваш сотрудник, между прочим.
— И это тоже, — кивнул он. — Дальше. Кто-то откуда-то о нем узнал. И остальными заинтересовались одновременно с его появлением здесь. Рядом с потерявшей память о таком же ребенке супругой Анатолия.
— А он здесь причем? — насторожился я.
— Вчера я получил распоряжение вызвать его, — размеренно произнес глава хранителей. — Изначально неопределенный период времени, предоставленный ему на раздумья, неожиданно истек. Ему предписано огласить свое решение.
Я поморщился — придется звонить и предупреждать.
— Мне предписано принять его решение, — продолжил руководитель Анатолия, — каковым бы оно ни оказалось.
Я нахмурился — на наблюдателей это было непохоже.
— Я догадываюсь, каким оно окажется, — вновь заговорил мой собеседник. — Однажды он уже говорил о нем. В моем кабинете. Получается, что именно этого от него и ждут.
Я весь подобрался — не только меня, что ли, загоняют? Или не столько меня?