Вход резко распахнулся, в палатку входил Юрий. Завидев такую картину он просто остолбенел.
— Э-э-э… — и задёрнул вход на несколько секунд, словно не желая видеть происходящего с дочерью. Но через пару секунд снова вторгся, но теперь подобрав реплику для своего почти театрального появления.
— Вы хоть бы не при ребёнке! — указывая на сына, глава семейства нашёл в чём упрекнуть молодых людей, однако сделал это полушёпотом, чтобы остальные обитатели лагеря не услышали.
— Папа! Я ему кровь вытирала, — возмущение отца и льстило, и немного обидело Лену.
— К тому же Миша не ребёнок, вон под подстилкой палатки журналов с бабами насобирал! — отец посмотрел широкими глазами на недоумевающего о чём речь сына. Тот только головой помахал в попытке оправдаться от клеветы.
…Однако…
— Спасибо, — прогрохотала сухая благодарность. Парень молча взял с пола плащ и вышел. Юрий последовал за ним.
— Слушай, там глыбы огроменные, мы сами не справимся, поможешь?
— Да, конечно. Если еду ждать долго не придётся — подождём, наверняка твои проголодались.
На механический голос обернулась девушка-врач сидящая у костра.
— Не пойдёт! Ты их так спалишь! Там пылюка радиоактивная, в таких условиях есть нельзя!
Юрий насупил брови.
— Ну вообще да, давай лучше сюда мужиков приведём.
Безымянный молча отклонил предложение, покачав головой.
— Потом поедят, а сегодня нужно разобраться с аптекой.
Юрий прищурился ещё сильнее, да так, что теперь походил на замышлявшего что-то злодея.
— А ты чего себя от нас отделяешь то? Вмес… — но пронзительный взгляд оборвал его возмущение.
…Среди моих, такие как вы не водятся… Почти уверен…
До самой темноты все мужчины копались на руинах бывшей аптеки, время от времени складывая редкие уцелевшие и не просроченные пачки таблеток в свои вещмешки. Несмотря на объём работы и выставленных наблюдателей, оружие было постоянно рядом с ними.
Темой беседы во время работы были сначала уроды, встреченные парнем. Узнав о них, работяги сильно удивились, но видимо не поверили и не заинтересовались, почти сразу сменив тему — начали расспрашивать его как следует вести себя в бою. По началу диалог не ладился, но потом новоиспечённый воевода стал активно делиться опытом перестрелок и драк в которых принимал участие с момента прихода в себя. Описывал всё, что ему приходило на ум в экстремальных ситуациях и что это всё становилось правильным для конкретной ситуации.
Ничего больше он рассказать не смог, так как ничего и не знал, а все советы формировал лишь на основании логических заключений и объективной оценки состояния и способностей выживших. Сам всё анализировал второй раз. Во время перекура даже жестикулировал описывая бой за угловыми зданиями, указал на несколько своих ошибок, которые могли стоить жизни менее подготовленному бойцу и описал то, что стало бы фатальным для той перестрелки.
— Ну например… Ляг я перед деревом со стороны подходящих на помощь бандитов — было бы хорошо видно вспышки на конце ствола, а я спрятал выстрелы за деревом, выиграв время до обнаружения, — затем безымянный сделал вывод, что важно использовать каждое мгновение и приказал людям оставить беседу, медленно переходящую в фантазирование разных ситуаций и выхода из них.
…А то, что-то я разговорился с вами… Привыкнуть не хватало…
Ближе к ночи вещь-мешки были заполнены разными медикаментами — и антибиотиками, и нет. Юморист Коля откопал витрину с контрацептивами и сгрёб оттуда все пачки.
— Борисовну утихомиривать буду!
Шутка оказалась удачной и его попытались подколоть в ответ.
— По-моему у неё размер побольше! — раздался короткий смешок
— Не буду спрашивать откуда ты знаешь! — работяги залились откровенным хохотом.
Николай как-то резко посерьёзнел. На смену улетучившимся улыбкам пришли хмурые взгляды то друг на друга, то на командира. Недавний юморист, державший автомат на ремне за спиной, незаметно одной рукой перевёл переводчик огня в боевое положение.
При угрозе смерти замечаются все самые маленькие детали — и формы теней на асфальте от закатного, почти севшего Солнца, и выбоины в дороге, даже каждая попавшаяся под ноги обгоревшая веточка. До перекрёстка от которого к убежища оставалось несколько сотен метров, было минут пять ходьбы, дистанции более чем достаточно, для того чтобы расстрелять ростовые мишени на открытой местности. Даже если выжившие начнут отстреливаться — подмога не поспеет, или даже угодит в засаду по пути. Да и какая вообще подмога?