— Лариса, ты же обещала! — взмолился Франческо.
— Только встретиться с твоим отцом и выслушать его. Извини, Франческо, — Лариса встала из-за стола. — Перерыв закончился, уважаемые синьоры. Я должна работать.
— Одну минуту, синьорина, — остановил её Габини. — Вы танцуете со всеми?
— С гостями? Да. К Франческо это не относится.
— А я могу вас пригласить?
— Разумеется, дон…
— Александро, дон Александро, синьорина.
— Да, дон Александро. Вы гость.
Взгляд кавалера прилип к её лицу. Ну и что? Так на неё смотрели почти все её партнёры. Лариса знала, что нравится людям, и в полной мере наслаждалась собственной привлекательностью. Право, не зря столько искусных мастеров создавали её облик сегодня.
Александро Габини что-то говорил, Лариса что-то отвечала, смеялась. Она была почти счастлива. Хотя бы тем, что, наконец-то отвязалась от Франческо. Юноша с несчастным видом сидел за столиком и, кружась по залу, Лора заметила, как к нему подсела красавица Элен. Что ж, это тоже хорошо. Значит так просто «подруга» от неё не отстанет и не надо придумывать всяки зацепки.
Предположение подтвердилось на следующее утро. Возле номера, Лариса столкнулась с Франческо и Элен. Пара взасос целовалась прямо в коридоре. Сцена выглядела настолько наигранной, что Лариса, перехватив косой взгляд парня, не удержалась, помахала рукой: «Браво, ребята! Рада за вас!» — искренняя, неподдельная радость в её восклицании окончательно добила кавалера. Выпустив партнёршу по поцелую, он уныло посмотрел на довольную и весёлую Ларису, сказал столь же уныло: «Ну, ты и стерва!» — и поплёлся к лифту.
— Лора, пойми, это совершенно несерьёзно, — залебезила Элен и Лариса сочла нужным «успокоить» и её:
— Знаю и честно скажу: будь это серьёзно, меня бы это только порадовало, но с Франческо ничего серьёзное невозможно. Кстати, ты сейчас куда? — Вопрос заставил Элен проглотить обиду. Как- никак она тоже была на работе:
— Не знаю, — замялась она, — материал в газету я послала, а нового задания пока не получила…
— Поехали с нами, — легко оборвала её паузу Лариса. — Может быть, случится что-нибудь интересное, а ты тут как тут?
— Поехали, — столь же легко согласилась репортёрша.
У машины девушку попытался остановить Даррес:
— А вы куда, мисс? — спросил он у Элен.
— Герр Даррес, — поспешила с пояснениями Лариса, — Можно, фреляйн Радович поедет с нами? Обещаю, она не помешает, а мы с ней так давно не виделись.
— Ну, что ж, — без радости согласился мужчина, — если об этом просите вы, фреляйн Лора, пусть едет. Только не пожалеть бы вам же потом об этом.
Недобрые предчувствия Дарреса стали сбываться на редкость быстро. Уже в машине, Элен завела разговор о Раре и о приключениях: «А помнишь…». Конечно, Лариса всё помнила, но именно поэтому, она старательно округлила глаза, достаточно профессионально изображая недоумение: «Эллен! Ты о чём? Какой ужас? Так вы с Сержем тогда пропали, потому, что вас арестовали?! Не может этого быть!»
— Как? — не поняла Элен. — Ты же была с нами!
— Я? С вами? Где? Элен, ты что-то путаешь, — краем глаза она увидела напряжённое лицо Дени и это придало ей куражу. В самом деле, что есть у Элен? Слова. Ну, так и у неё есть слова. Слова против слов и ничего более. Элен ошарашено глядела на собеседницу. Она, давно привыкла врать в глаза, не краснея, но никогда ещё в глаза и столь откровенно не врали ей. И кто! Наивная, всему верящая Лариса! Но Элен, всё-таки не сорвалась. Сорвался Дени. Он спросил:
— Но фреляйн Радович говорит….
Лариса бросила на телохранителя косой взгляд, но обратилась к Карлу Дарресу:
— Герр Даррес, скажите пожалуйста, почему Дени постоянно пытается меня о чём-то расспрашивать? Это входит в его служебные обязанности?
Парень прикусил губу, а Даррес измерил его недовольным взглядом, и столь же недовольно процедил:
— Нет, фреляйн Лора, это в его служебные обязанности не входит. По крайней мере в те обязанности, о которых мне известно. Нарушение, конечно, вопиющее и я обязательно сообщу о нём дирекции, — после этой угрозы в машине наступила тишина.
Только вечером, во время ужина в ресторане при гостинице, Элен осмелилась робко спросить:
— Лариса, ты действительно ничего не помнишь?