Теперь расхохоталась ведьма.
— Фамильный девиз? Что ж, отправляйся в вечность!
Рука сжалась.
…Хватка на горле с каждой секундой становилась невыносимей. Визгливый хохот резал барабанные перепонки, будто кинжал. Завитки краски на белых щеках внезапно ожили, завертелись; ведьма навалилась на Джеймса всем телом, позади неё материализовалась сине-багряная тень…
Моргейна. Пришла посмотреть, как его посылают в вечность.
«Вечность… Фамильный девиз…»
Затухающая, слабая мысль.
«Нет, неправильно… Это не всё…»
— Вечность… наш… удел… бесстрашие…
Ведьма услышала шёпот — и расхохоталась пуще прежнего. Странный, булькающий смех вырвался из её губ; она содрогнулась всем телом, краска синими струйками сбежала с щёк…
А из груди высунулось окровавленное остриё.
— Бесстрашие — наша сила! — выкрикнул кто-то.
Ведьма рухнула на Джеймса. За ней…
Серо-стальные глаза вдруг распахнулись во всю ширь.
— Здравствуй, отец, — улыбнулась черноволосая девушка.
И начала оседать на землю.
Мёртвая ведьма с мечом в спине была отшвырнута в сторону. Джеймс перевернулся, силясь встать, поскользнулся, упал. Снова приподнялся…
— Нет… Нет!
Из её ноздрей уже тянулись две алые струйки, светло-голубые глаза меркли, всё быстрее теряя осмысленность… Стоя на коленях в грязи, Джеймс прижимал к себе лёгкое тело, плакал и шептал имя:
— Дайана… Дайана…
Нарушенный гейс забирал самое дорогое, с неба сыпался дождь, дождь, дождь…
— Дайана… Леди Дайана…
Ну зачем ты вышла из замка…
— Леди Дайана!
Она вздрогнула — и очнулась, обнаружив себя на площадке башни.
— Леди Дайана, прошу вас… — позади опять раздался дрожащий голос. — Вернитесь в комнату. Темнеет… Да ещё буря…
Дайана Элейн Ридделл, шестнадцати лет отроду, только фыркнула и вызывающе скинула капюшон. Бледную кожу тотчас поцеловал дождь.
— Не смей мне указывать, Хэтти. Делаю, что хочу!
Служанка всхлипнула, чуть ближе подошла к зубчатому парапету, около которого стояла госпожа. Высота страшила Хэтти, но привычки Дайаны пугали её куда больше.
— Госпожа… Барон строго-настрого запретил вам…