— Лора, пойми, я желаю тебе только добра…
Девушка подняла удивлённый взгляд на спутника, а тот продолжал:
— …Мне кажется, синьор Томазо готов предложить тебе интересную и хорошо оплачиваемую работу.
— Что за работа?
— Мне он намекнул, что не прочь профинансировать твою поездку по курортным планетам. Твой вид, когда ты сверкаешь прокатными драгоценностями, выводит высокородных и толсто кошельковых дам из равновесия. Позабыв обо всё, они просто набрасываются на витрины ювелирных магазинов. Томазо обещает не скупиться. Я бы, на твоём месте не отказывался.
— Я не знаю…
— Только условия контракта надо проверить, как следует.
— Я, право, не знаю, и потом…
— Что, Лора? Разобраться с пунктами договора я тебе помогу.
— Но Серж…
— Ах, Серж! Твой давний друг Серж. Помню, помню.
Лариса покраснела и опустила глаза. Герард же предупредил её, а она проговорилась:
— Простите пожалуйста.
— Ладно, крошка, о делах больше ни слова. Смотри, наш столик опять на виду у всех.
Некоторое время они молчали, потом Герард отправил её танцевать, а сам о чём-то беседовал с рослым, почти квадратным мужчиной в дорогом костюме. Не закончив разговора, он поднялся, крикнул: «Лариса, иди сюда! — и так же громко заявил собеседнику, — Я так дел не веду».
— Знаешь, что этот урод предложил мне? Произвести продажу силиконов без свидетелей в коридоре или в номере гостиницы. Спрашивается: зачем? Не иначе, затем, чтобы удобно было огреть меня по башке и наложить на светлячки лапу «за так». Я послал его подальше. Наши обстоятельства позволяют быть разборчивыми в клиентах.
— Ага, — кивнула Лариса. Всё ей, вроде бы, объяснили понятно, кроме одного: чему рад Герард? Смешал себе коктейль из трезвой дюжины, добавил лёд и тянет через соломинку, спросил вдруг:
— Ну и как Серж? Процветает?
— Нет, — Лариса опустила глаза, упёрлась взглядом в тарелку. — Он назад хочет.
— Да?
— Да.
— И рассчитывает на Жерара Босха? У него есть деньги?
— Нет.
— Тогда на что он рассчитывает? Ты знаешь, сколько стоит одна заправка для «Лапочки»? А ежеквартальный взнос «на полёт»? Я же за чьи-то красивые глаза должен рисковать деньгами и шкурой, чтобы отвезти этого оболтуса назад, к мамочке?
— Но если тебе будет по пути?
— Если это действительно будет по пути и если не будет перегруза корабля, то тогда всё возможно, но не всё обязательно. Ладно, не дуйся, пойдём потанцуем, — а танцуя, шепнул ей в самое ухо. — Я подумаю, Лора, но ничего не обещаю, — и тут же закончил фразу нормальным голосом. — Надо будет посоветовать Томазо нанять для тебя учителя танцев. Танцуешь ты отвратительно.
Утром Лариса проснулась в половине десятого. Торопиться было некуда. Если Томазо не раздумал использовать её для рекламы, то в двенадцать придет Франческо и они пойдут к портнихе. А пока… Лора оделась, привела себя в порядок, плотно позавтракала и занялась каталогами. Сытая, ленивая жизнь изменила её. Исчезла голодная худоба. Тело потеряло костлявую угловатость, хотя и сохранило прежнюю стройность. Разглядывая себя в зеркало, девушка подумала, что причёска эта идёт ей уже не так, как прежде. Пожалуй, теперь бы ей подошли не белая кожа и седые волосы, а золотистый загар и тёмные локоны с солнечными бликами. Или… в любом случае, надо посоветоваться с Герардом. Кто его знает, может ли подружка старателя менять свой облик два раза в месяц? А ещё к такому цвету волос подошли бы украшения из тёмного золота. Только вот от сверкающих всеми цветами радуги платьев, пришлось бы отказаться…
Зазвонил телефон. Девушка подняла трубку.
— Ало, ало. Лора, это ты?