— Уже предупредил. А теперь, мы же опаздываем?
Первое, что сделал Франческо, покончив с делами, — пересказал всё случившееся Томазо.
Герарда звонок ювелира застал в баре. Четверть часа спустя, он, задумчиво жуя щепочку зубочистки, наблюдал за Франческо. Парень прямо из кожи лез, стараясь наиболее впечатляюще передать нюансы происшествия и своё к нему отношение. Томазо, подчёркивая своё неодобрение, покачивал головой, вздыхал. Лариса с отсутствующим видом смотрела в сторону. Верный признак, что решение она уже приняла и ни за что от него не отступит. В общем, картина не слишком благоприятная. Ну и ладненько. Сплюнув зубочистку, Герард прервал рассказчика:
— Синьор Томазо, я не понимаю: какое отношение к этой истории имею я? Чего вы от меня хотите? Эта дура решила мыть посуду в баре? Пусть моет. При чём тут я? Моя забота: сдать товар и немного оттянуться перед новым делом. Всё! Слушай, малыш, — перенёс он своё внимание на Франческо, — ты, как я вижу, навострился читать проповеди? Ну, так читай их и дальше, но без меня!
— Синьор Босх, мы вложили в вашу невесту…
— Ни черта вы не вложили! И не дуйте мне в уши, синьор Томазо. Все ваши затраты: прокат бирюлек, да несколько сотен за фотки давным-давно себя окупили. Что же касается вашего парня, то он ни чёрта не смыслит в человеческой психологии. Вот и всё. Вы хотите сделать из Лоры девушку с журнальной обложки? Делайте. Разве я вам мешаю? Но вы ни черта, чёрт вас дери, не делаете. Вы только требуете, требуете, требуете…
— Синьор Босх! Вы забываетесь!
— Да? Хорошо. Если разговор пошёл так, — я пасую. Сводим баланс и разбегаемся без ссоры. Идёт?
— Вы намерены разорвать наши отношения?
— Нет, это вы намерены их разорвать. В противном случае, вы бы не стали угрожать мне. Да, да, угрожаете. Вы, а не я!
— Синьор Босх, — взмолился ювелир. — Прекратите! У меня, нет ни малейшего намерения, порывать лично с вами. Разговор идёт о вашей невесте и её поведении.
— По-моему она ведёт себя нормально.
— Нормально?! Ваша невеста назначает свидание первому встречному работяге!
— Ну и что? Синьор Томазо, вы никак не можете понять элементарную истину: если что-то правильно для вас и для ваших друзей, то это не значит, что оно правильно для всех. И если ваша жена или невеста вашего франта не может назначить свидание «работяге», то моя невеста, делая это, никакого преступления не совершает. Моё положение в обществе и ваше — неадекватны.
— Синьор Босх, — остановил Герарда Томазо. — так значит, вас устраивает то, что ваша невеста…
— Нет, не устраивает, но это моя проблема, и никого, кроме меня, она не касается. Держать же меня за пугало…
— Синьор Босх, — начал Томазо, на этот раз укоризненно, однако Герард опять перебил его:
— Понял. Давно понял: вы мне друг и всё такое прочее… Чего вы хотите от Лоры? Только кратко, без морализаторства.
— Помочь. И только помочь. У вашей невесты есть, скажем так, некие внешние данные, но, увы, она, кажется, не понимает…
— Не понимаю, — серьёзно согласилась Лариса.
— Вот так, синьор Томазо, — поднимаясь и протягивая Ларисе руку, подвёл итог Герард. — Девочка не понимает вас. Я, кстати, тоже. Мы уходим, а вы подумайте о том, чего вы хотите от моей невесты и как изложить ваши устремления понятным для всех языком. Пошли, чудовище. Дадим людям подумать, а заодно и сами побеседуем о нашем житье-бытье.
— Кто был тот парень? — спросил Герард на улице.
— Серж Бель.
— Ясно.
Среди прочих безделушек, валявшихся на журнальном столике в гостиной, Лоре больше всего нравился «вечный блокнот» — жёсткая обложка с одним единственным листком внутри. На этом листке Герард написал заострённой палочкой:
— Не отвечай вслух. Ты говорила Сержу обо мне? — он дал девушке прочитать эти фразы, приподнял листок и надпись, продавленная на его полупрозрачной, пластиковой поверхности, пропала. Приняв из рук Айера Блокнот, девушка написала:
— Нет.
— Что ты сказала ему?
— Ничего. Я не успела.
— Совсем ничего не успела сказать?