— Я что-то пропустил? — поинтересовался Толик, нахмурив своё идеальное лицо. — Вы с Таськой сейчас лопнете от смеха. Выкладывайте, что натворили?
Я замешкалась. У нас не было секретов друг от друга, не считая моего, но Толик был всегда серьезен и вряд ли есть хотя бы небольшой шанс, что он оценит мою шутку.
— Перед тем, как начать урок, я хочу поздравить нашу именинницу, — Надежда Валентиновна избавила меня от неловкого объяснения перед Толиком. — Леночка, мы с ребятами, желаем тебе больших успехов в учебе, удачи во всех делах, море позитива и, конечно же, здоровья! — класс поддержал её поздравление аплодисментами, на что мой подбородок автоматически задрался.
— А ещё, я тебе желаю, чтобы ты наконец-то влюбилась в Мишу, — добавил Мамаев, и все рассмеялись.
Игнорируя его слова, учитель продолжила:
— Это ещё не все. Кое-кто, вызвался поздравить тебя лично. А я в свою очередь, предоставляю ему эту возможность.
По классу пробежался шепоток, а я застыла в надежде, что именно Толик приготовил мне подарок. Но какого было моё удивление, когда со своего места приподнялась Гульнар. Неказистая замухрышка, она просто ошарашила меня своим поступком.
— Лена, — обратилась ко мне новенькая, — я приготовила для тебя небольшое поздравление. Этот стишок для тебя.
Гульнар прочистила горло, а у меня от растерянности выпал карандаш из руки.
— Именинница у нас, Лена-незабудка,
Пусть счастливой будет, каждая минутка.
Пусть сейчас ты стала, старше на годочек,
Только больше расцвела, девочка-цветочек.
Глупый стих встал у меня поперёк горла, а уши горели. В знак благодарности, я смогла только слегка кивнуть, но Гульнар заходила все дальше.
— Я нарисовала тебе открытку, — продолжала она. — Точнее, мне помогал мой младший братик. Надеюсь, тебе понравиться, — Гуля полезла в свой портфель, но засунув руку в карман, скривилась в лице. Меня же обуял рвотный рефлекс.
Класс взорвался смехом, когда заметили на ладони девочки отвратное месиво. Её глаза моментально стали мокрыми и она с позором выбежала из класса. Я была готова поддержать звонкий смех одноклассников, но встретила пронзающий взгляд Толика.
— Твоих рук дело? — спросил он и его брови сошлись на переносице. — Вот почему вы с Тасей хихикали?
Я поджала губы и ничего не ответила. Мои щёки запылали, но не из-за чувства стыда. Скорее я злилась на Гулю, которая придумала это дурацкое поздравление, тем самым испортив мой розыгрыш и вследствие которого Толик смотрит на меня с укором.
Только сегодня, я понимаю, какой отвратительной на самом деле была. Говорят что трудности — это испытания ради будущего. В моем случае, трудность — это наказание за прошлое. Осознала бы я свои ошибки, пересмотрела ли поведение, не получив столь суровое наказание? Конечно же, нет. Человеческие чувства ничего для меня не значили, и единственное о чем я могла переживать, так это о качестве подарка, который вручит мне отец в честь шестнадцатилетия.
Я с трудом отсидела шестой урок и теперь с чистой совестью заплыла в столовую, чтобы полакомиться чем-то диетическим и не потому, что обожала зелень и корнеплоды, скорее это было частью моей мнимой индивидуальности. Принципы, о которых я так часто твердила, по большому счету для меня не существовали. Это было лишь словом, и только.
— Гуля так и не появилась на уроках, — сказал Толик, сделав глоток ягодного компота. — Скорее всего, убежала домой, а может, плачет в женском туалете и даже не знает, что уроки уже закончились.
Тася равнодушно пожала плечами.
— Ну и что? Давайте теперь все вместе пожалеем бедную Гульнар. И вообще, во всем виноваты её родители. Надо было думать, когда отправляли её в русскую школу. Ведь дураку понятно, что над ней будут издеваться.
Толик заметно нахмурился и со звуком поставил граненый стакан на стол.
— То есть, по твоей логике, она должна была учиться на дому? Закрыться дома и никогда не выходить на улицу?
Тася сделала задумчивое лицо.
— Пожалуй, да, — подруга затолкала себе в рот кусок жирной котлеты. — На месте Гули, я бы подумала над этим вариантом. Учитывая её внешний вид, я даже за хлебом бы не решилась выйти.
Я поперхнулась компотом и начала заливисто хохотать. Я старалась никак не комментировать сложившуюся ситуацию, но смех меня так и душил.
Школьная столовая была наполнена гулом учащихся и звонами соприкасающейся посуды. Воздух был пропитан ароматом свежей выпечки и пахучей хлоркой. Непоседливая малышня, обронив свой обед, игриво растаптывала его по бетонному полу, на что полные поварихи грозили им железными сотейниками — вполне стандартная столовая средней школы в провинциальном городке.
— Да уж, — Толя разочарованно покачал головой, — кажется, кое-кто никогда не повзрослеет.