— Так значит, сир Эйден прав. — Морнераль отвела взгляд. — Как же ты выжил?
— А я и не выжил! — вдруг усмехнулся Вайс. — Будете смеяться, но меня придавило оглоблей. А потом Рия с Карлом обнаружились, целёхонькие. Старик меня узнал, а девчонка сказала, что я не жилец: рёбра сломаны. Ну, да я и сам это понимал. Остальные раны она мне перевязала и оставила подыхать, как собаку. Не виню их. С тем, кто собирался меня убить, я бы поступил ещё хуже…
— То есть ты отпустил их?
Рихард Вайс вскинул брови и опёрся на стол локтем, подперев подбородок кулаком.
— Госпожа Морнераль, — серьёзно сказал он, глядя ей прямо в глаза. — вы когда-нибудь пытались убить кого-то с переломанными рёбрами? Задыхаясь от боли и удушья?
— Но ведь ты здесь. И, похоже, жив.
— Всё верно! — с улыбкой воскликнул Вайс. — Они ушли, а я уж было подумал, что мне конец. А потом появился священник, служитель Холара. Уж не знаю, как, но он исцелил меня за мгновение. Я было уж подумал, что, раз ничего не чувствую, то уже концы отдал. Знаете, в Анмоде таких называли святыми…
— Ты утверждаешь, что священник вернул тебя к жизни? А сломанные рёбра и раны?
— Исцелились за мгновение! Я и не ждал, что вы мне поверите, но вот я здесь…
— А Рия Эльдштерн ускользнула из-под твоего носа. — вздохнула Морнераль. — Куда охотнее я бы поверила, что ты просто упустил девчонку из-за этой суматохи с драконом, а чтобы выгородить себя, придумал эту небылицу с чудесным исцелением. Да вот только я не верю в чудеса.
— Но вы поверили в то, что в Долине объявился дракон.
— Драконы издавна жили здесь. Могла сохраниться кладка яиц или он пролежал в спячке все эти годы… Но вот чтобы невесть откуда взявшийся священник чудесным образом возвращал к жизни — это полная чушь.
— В Анмоде такое случалось, госпожа Морнераль.
— В Анмоде жрут лошадей, Вайс! Мне плевать на тамошние бредни! Сегодня хранитель клинка тоже говорил о драконе. И о том, что мне лучше убраться из замка. Я была склонна согласиться с ним, утешая себя мыслью, что получу хотя бы наследство Эльдштернов. А теперь приходишь ты и рассказываешь, что и к нему я не приблизилась ни на шаг.
— Убраться из замка? Значит, мы уходим?
— Я ухожу. — отрезала Морнераль. — Ты отправляешься в Энгатар или куда там могли уйти старик с девчонкой. Выследишь их и убьёшь обоих, Карлу тоже ни к чему оставаться в живых. А я вернусь в Риген так скоро, как это возможно.
— А как же Делвин?
— Плевать на мальчишку. Он и без того получил свою порцию роскошной жизни. Его друзья-оборванцы в приюте о таком и мечтать не могли. Я немедленно иду собирать вещи, а ты с восходом солнца уходишь на поиски Эльдштернов…
— А что, если я откажусь? — неожиданно спросил Вайс.
Ида Морнераль не поверила своим ушам.
— То есть как это «откажешься»? — изумлённо спросила она. — Ты наёмник, а я тебе плачу. Ты не в праве отказаться.
— Знаете, — задумчиво проговорил Вайс. — всю жизнь я и сам так думал. Что можно купить всё. Жизнь, смерть, меня самого в конце концов. Но вот так оставлять Делвина здесь — это просто чудовищно. Парнишка-то ни в чём не виноват. Мы дали ему надежду, а теперь вот так запросто оставим? В лучшем случае его вернут в приют, откуда его может забрать очередной извращенец для красного дома…
— Если тебя так волнует его судьба, можешь извиниться перед ним. Но я хочу знать, что девчонка мертва. Не для того я приехала в этот гадюшник, чтобы уехать ни с чем.
— Нет, госпожа Морнераль. — ответил Вайс после недолгой паузы. — Такие вещи просто так не случаются. Не каждый день человек возвращается с того света. Раз уж боги решили дать мне второй шанс, стало быть, я сделал что-то неправильно. Я возвращаюсь в Риген. Вместе с вами или один — не важно. И, раз уж вы так печётесь о деньгах, можете мне больше не платить. А ещё, пожалуй, я заберу Делвина с собой. Парню здесь ничего хорошего точно не светит…
Ида Морнераль сидела как громом поражённая. В ушах у неё звенело. За один вечер все её планы пошли прахом. Она отчаянно не верила, что это по-настоящему ивсё, что ей остаётся — это серая жизнь небогатой и давно немолодой вдовы в Ригене. Но вдруг её осенило. Крохотный огонёк надежды замаячил где-то вдалеке, и Ида понимала, что нельзя не воспользоваться последним средством.
— Что ж, Ирмос. — наигранно вежливо сказала она. — Должно быть, теперь ты начнёшь новую жизнь, вернёшься к дочери.
— Называйте меня, как хотите. Мне уже всё равно. Да, я так давно не виделся с Джейлой, что уже начинаю забывать её звонкий голосок.
— Славно, что ты вспомнил о ней. — тонкие губы Иды растянулись в улыбке. — Будет очень печально, если с ней что-то случится, пока папы нет рядом.
Услышав это, циничный и язвительный наёмникизменился в лице. Ида Морнераль впервые увидела, как круглое, изуродованное шрамом, лицо наёмника вытянулось, здоровый уголок губы опустился вниз, а глаза расширились. Это была та самая реакция, которую она хотела увидеть. Рихарду Вайсу стало страшно.
— Да, Ирмос, у меня остались друзья в Империи. И, полагаю, их не затруднит сделать мне маленькое одолжение.