Он закатил глаза.
― Мне жаль.
― Ты прощён. Больше так не делай, или я надеру тебе задницу по первое число.
― Ты вполовину меньше меня.
― Э, да. Но у меня хороший стимул и прекрасный выбор остроносых сапог. Считай, я тебя предупредила.
― Да уж, ― ответил он. Вышло нечто среднее между настороженностью и весельем. Вряд ли он понимал, насколько я была серьёзна. Обиженная женщина, обутая в такие сапожки, могла нанести немалый вред мужскому здоровью.
Он подошёл ближе, пристально глядя на мой рот.
― Что? ― спросила я, борясь с желанием прикрыть лицо рукой.
― У тебя кожа немного поцарапана щетиной.
― О!
Я потёрла губы. Не то чтобы это могло помочь, а скорее наоборот, сделало только хуже. По какой-то причине меня скрутило чувство вины, как будто целоваться на первом свидание сродни преступлению. Всё произошло так быстро. Дин подошёл ко мне, его губы оказались на моих, и я позволила ему поцеловать себя. Это правда, отбросив чувства к Джимми, я позволила Дину сделать это. Но ко второй базе мы не переходили.
― Как это было? ― спросил он, по-прежнему находясь ближе, чем требовалось, и всё ещё пялясь на мои губы. Боясь увидеть его отчуждённый взгляд, я стояла неподвижно. Я не хотела знать, какой вопрос последует далее. И если бы Джимми не спросил, я могла бы сделать вид, что прошлым вечером мы с Дином говорили о еде или о чём-то ещё таком же безобидном, как, например, погода.
― Это было… мило, ― сказала я.
― Мило, ― сказал он низким завораживающим голосом. ― Тебе понравилось.
Я пожала плечами. Повести себя по-другому было как-то рискованно.
― Как далеко ты позволила ему зайти?
Его взгляд блуждал по моей шее, груди. Куда бы он ни посмотрел, я, вся такая растрёпанная, мокрая и пахнущая потом, начинала гореть. Но это не имело значения, пока он вот так смотрел на меня. Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не скрестить руки на груди. Я могла только надеяться на то, что спортивный свитер был достаточно толстым и свободным, чтобы спрятать какие-либо доказательства моего возбуждённого состояния. То, что мои соски затвердевали, стоило Джимми оказаться рядом, было до жути неправильным.
― Ч-что? ― спросила я.
― Он забрался к тебе под одежду или нет?
― Этого я тебе не скажу.
― Как по мне, ― начал размышлять он, ― ты не из тех, кто быстро сдаётся.
Я расправила плечи и выпрямила спину.
― Ты прав, Джимми, я непорочная девственница. Моя способность держать колени надёжно сжатыми является примером для всех. А теперь мы можем закрыть эту тему?
― Тебе неловко об этом разговаривать?
― Ой, как будто тебя это волнует.
Уголок его рта дёрнулся.
― Что я могу сказать? Ты мне интересна, а это редкость.
― Вот здорово, я вся прямо трепещу от счастья. Но всё равно я не буду рассказывать тебе о моих отношениях с другим мужчиной.
Мои ноги двинулись с места, но вместо предполагаемого бега трусцой вышло только ковыляние. Какой стиль. Какая грация.
Секунду спустя он нагнал меня. Как всегда, его длинные ноги и физическая форма выставляли меня на посмешище.