Девчушку эта тема вдохновляет, и она берется в подробностях живописать нам свое путешествие в Японию и посещение парка Уэно, покорившее ее гигантскими пандами Ри Ри и Шин Шин и где, собственно, она и встретила Доминика, устроившего экскурсию для своих недавно прибывших в Токио друзей. Сама она тоже лишь недавно приехала в гости к отцу, который уже несколько лет вел бизнес в этом большом азиатском мегаполисе, и потому была очень счастлива услышать родную немецкую речь посреди всего этого экзотического разнообразия.
Вот так мы и познакомились, — подытоживает она это виртуальное путешествие в прошлое счастливейшей улыбкой. Мы даже могли бы при желании пересчитать все ее передние зубы, которые, к слову, выглядят идеально: идеальная девушка для идеального парня… — Правда, Никки был таким робким и нерешительным, — вещает она вдохновенно дальше, — так что мне пришлось даже немного подтолкнуть наши отношения, иначе, боюсь, он бы так и не решился вот на это.
Ванесса демонстрирует красивое помолвочное кольцо, карикатурно огромное для ее тонкого пальчика, и я замечаю, как Пауль подмигивает мне, насмешливо выгнув чернявую бровь, словно рассказ Ванессы невероятно веселит его.
Нет, меня, конечно, тоже немного подташнивает от слащавого тона рассказчицы, но я слишком увлечена попыткой представить Ника робким и нерешительным (я знаю, что это как бы не о нем сказано), чтобы слишком уж веселиться, а тут еще Ванесса добавляет:
И даже, когда просил меня стать своей женой, был так неуклюж и неловок, что умудрился уронить кольцо прямо в шоколадный торт… и никаких тебе там роз и стояний на одном колене, — следует тяжелый вздох разочарования. — Ник напрочь лишен романтической жилки, что, конечно, несколько расстраивает, но, я надеюсь, со временем он исправится.
Она снова сжимает неподвижную руку своего нареченного, на которого я осмеливаюсь бросить недоуменный взгляд: этот якобы неромантичный Ник сидит с почти безжизненной улыбкой на своем красивом, гладко выбритом лице и делает вид, словно болтовня Ванессы ему абсолютно не докучает. Но я готова биться об заклад, что тема эта ему скучна до чертиков, и потому очень желала бы знать, почему. Любит ли он вообще эту восторженную девицу с огромным кольцом на пальце? Должен любить, иначе зачем бы он стал делать ей предложение…
Я так увлекаюсь этими размышлениями, что утрачиваю бдительность: и когда в очередной раз перевожу взгляд на влюбленную парочку, мы сталкиваемся с Домиником взглядами — это он впервые за весь ужин открыто смотрит на меня — и мы в каком-то странном оцепенении глядим друг другу в глаза… Я отвожу взгляд, когда Пауль произносит какую-то шутку, которую я, конечно же, не слышу и только делаю вид, что она чрезвычайно веселит меня… А потом Ванесса обращается ко мне:
Джессика, вы сегодня за весь ужин и двух слов не сказали, а я все болтаю и болтаю, как заведенная!
Я еще не успеваю придумать достойный ответ, а Хелена уже опережает меня:
О, с Джессикой всегда именно так и бывает, ее только Пауль и может разговорить… Стоит этим двоим сойтись над обсуждением какой-нибудь книги, как слова из нее так и льются да еще какие мудреные — я и половины не понимаю.
Пауль пожимает плечами, что, должно быть, означает «я тут не при чем, но это, действительно, так» и смотрит при этом на Доминика абсолютно невинным взглядом с неким подтекстом, который я не могу понять.
Сегодня не я виновница торжества, — наконец выдавливаю я через силу, — это ваш с Домиником вечер, и потому я с удовольствием слушаю вашу историю…
И тут Ванесса с театральным охом прикрывает себе рот ладошкой и смотрит на меня… Жалостливо? Нет, только не это.
Простите меня, Джессика, — комментирует она свое неожиданное действо, — я совсем не подумала, что вам, наверное, нелегко слушать такое, когда ваш собственный муж… когда вы так недавно овдовели. Простите меня, я такая глупая!
Нет, она определенно не глупа, и потому этот маленький цирк меня не на шутку сердит. Зачем она это делает?
Ничего, — отзываюсь я спокойно, — со мной все в порядке.
Мама, я пролил на себя воду, — провозглашает в этот момент Элиас, спасая меня от дальнейшего обсуждения данной темы.
Кто-то громко выдыхает, а потом я выхожу из комнаты, увлекая за собой мокрого сынишку.
Не верю, что все позади, — стенает Хелена, загружая в посудомойку очередную грязную тарелку. — Согласись, вечер вышел жуткий!
Жуткий, это еще слабо сказано, на мой взгляд, но не могу же я разъяснить подруге, что именно сделало этот вечер таким жуууутким, и потому молча пожимаю плечами. Но та не унимается:
Она даже к салату не притронулась… Что плохого может быть в салате?!
Ленни, она вегетерианка, а в салате куриное мясо.
Хелена возмущенно сопит — у нее едва ли не пар из ушей валит.
Это что же, мой Ник тоже станет вегетарианцем и перестанет есть мою пищу? — возмущается она, всплескивая руками. — Я, конечно, люблю животных, но вегетарианство…
Мы ненадолго замолкаем, продолжая работать, а потом Хелена снова выдает:
Знаю, нельзя так говорить, но эта Ванесса мне совсем не понравилась, а тебе?
Ну, — я выдерживаю драматическую паузу, в течение которой подруга, уперев руки в бока, сверлит меня «только посмей меня обмануть» взглядом, — по-моему, она отвратительная!
И мы обе беззлобно посмеиваемся, все-таки говорить правду бывает невероятно упоительно и приятно.
И то, как она напала на тебя со своей жалостью, — Хелена касается моей руки в ободряющем жесте, — было не очень вежливо!
Она не нападала…