Боль в легких заставила меня на секунду прекратить говорить. Все это грозило перейти в удушье или что-то в этом роде, и для того, чтобы удержаться и не начать задыхаться, пришлось сконцентрировать все свои силы. Пытаясь унять дрожь в пальцах, я сжал ими колени, но, по крайней мере, мой голос оставался твердым.
— Иногда я думаю, что он легко отделался, — сказал я. — Из-за этих мыслей мне, подчас, бывает трудно заснуть.
— Сейчас ты думаешь по-другому, — отметил Марк. — По крайней мере, по сравнению с тем, что ты говорил, когда был здесь раньше. В заметках доктора Хартфорда об этом видео ничего нет.
— Может быть, это все еще засекречено, и никто не напомнил мне об этом, — пожал я плечами. — Если увидишь кого-нибудь из военной полиции, подъезжающих к зданию, дай мне шанс сбежать, хорошо?
Я засмеялся, но он не улыбнулся в ответ, да и я тоже не услышал юмора в своем голосе.
— Это было в новостях.
— Когда началась вся эта шумиха, я все еще находился в Саудовской Аравии, — пояснил я, — затем в Германии, а потом в больнице в Вирджинии. Я пару месяцев вообще ничего не знал – пока они не меня не выписали. В любом случае, к тому времени прошел уже год. Когда я вернулся, не похоже, чтобы папарацци за мной следили. Вместо этого у меня была эта долбаная военная полиция. Весь этот медийный цирк никак не повлиял на меня.
— Думаешь, такое просто проходит спустя год? — спросил Марк.
— Нет, — ответил я, — но все равно это было не самое худшее.
— А что было? — тихо произнес он, но я покачал головой. Должно быть, он понял, что ничего у него не получается, поэтому сменил тактику.
— Ты видел сны о том времени? — поинтересовался он. — Тебе снилось то, что было на видео?
— Нет, — сказал я, — только яма.
— Когда мы впервые встретились, ты был сосредоточен на тех, кто был захвачен вместе с тобой. Тогда твои мысли вращались вокруг чувства вины – что ты должен был сделать что-то, чтобы спасти их.
— Да, — я прочистил горло, и у меня начало понемногу стучать в висках из-за попыток подавить воспоминания. — Сейчас я так не думаю. На этот раз ничего подобного.
—Ты все еще винишь себя, — подметил он.
— Я облажался.
— Вы попали в засаду.
— Я был тем, на кого была возложена единственная задача – не позволить этому случиться, — сказал я. — Я был их офицером. Я был главным. Я облажался, и они умерли.
— Ты думаешь, что ты всесильный?
— Да.
— Эван, — вздохнул Марк, — ты ведь понимаешь, что это неразумно.
— Насрать на разумность, — отрезал я. — Это то, что я должен был сделать. Они рассчитывали на меня.
— У меня есть твое дело, — напомнил он мне. — Полномасштабное расследование. Ты оказался совершенно не…
— Мне похуй на то, что они сказали! — огрызнулся я.
Глаза Марка всего на полсекунды расширились, а затем его тщательно продуманная маска терапевта снова вернулась в игру. Он не смог полностью скрыть от меня шок. Я почти слышал, как маленькие шестеренки проворачивались в его голове, пока он переваривал новую информацию. Марк что-то записывал в своем блокноте, не отрывая от меня глаз. Я мог просто представить слова на странице.
У Эвана Ардена действительно где-то там внутри есть эмоции.
— Извини, — пробормотал я. — Похоже, я немного на взводе. На работе напряженка, еще ночные кошмары... ну, и, как я уже говорил, сплю не так много. Очень сожалею о своей выходке, сэр.
Марк на мгновение уставился на меня, несомненно удивляясь, что он мог сказать что-то, что заставило меня снова взорваться.
— То, через что ты прошел, было ужасным, Эван, — наконец сказал Марк.
Как будто мне нужно было напоминать.