— Черт, нет.
— Я видел тебя недавно в вечернем шоу. — Крис, барабанщик и автор песен группы, подошел и протянул мне для рукопожатия руку. — Отличная песня, приятель.
Я только моргнул в ответ. «Спасибо» висело на кончике языка, да вот только я не мог издать ни звука, потому что чертов Крис из The Nothing заявил, что моя песня отличная. Теперь можно было спокойно умереть.
— Я тоже видел. Несколько раз, — сказал басист Джонни. Он прошелся взглядом по моей фигуре, явно оценивая без смущения. Потом затянулся косяком, задержал на мгновение дыхание и выпустил дым. — А твой симпатичный ротик действительно знает, как петь.
— У-у, спасибо, — ответил я, немного застигнутый врасплох таким откровенным вниманием к своей персоне. Моя реакция на пристальное рассматривание басиста отличалась от той, какая случалась под взглядом Вайпера: сейчас мне было неуютно.
— Если останешься после шоу, мой член с радостью оценит твой талант.
Вайпер напрягся и уже дернулся было в сторону Джонни, но я, сжав его руку, не позволил встать на свою защиту.
— Джонни, не так ли? — начал я. — Я был вашим большим поклонником… в средней школе.
— Вот черт, — произнес Крис и, прыснув от смеха, хлопнул Джонни по спине. Все вокруг загоготали.
— Даже так? — заметил Джонни и, сильно сощурившись, уставился на меня практически через щелочки. — Тогда удачи тебе, малыш, заменить Трента. — Джонни зажал губами косяк и вышел, оставив после себя неловкое молчание. Особенно, когда стало ясно, что журналист зафиксировал каждую реплику в нашем обмене «любезностями».
— Извините, — сказал Декс, закатывая глаза. — После реабилитации он стал таким вот веселым ублюдком. Что тут поделаешь? — И добавил, обращаясь к репортеру: — Это не записывайте.
Репортер глянул, будто его поймали с поличным, и вычеркнул последние несколько строк.
— Он всегда был козлом, — сказал Вайпер, на что Декс пожал плечами.
— Мы увольняли его даже не помню сколько раз, но он всегда как червяк заползает обратно. — Декс высунулся из-за меня и снова сказал репортеру: — Эту фигню тоже не пишите.
Мы выпивали и тусовались с участниками группы, за исключением Джонни, до тех пор, пока не пришло время идти на сцену. И снова в голове всплыло слово «сюр»: даже несмотря на то, что парни были вполне обычными, говорили и вспоминали с Вайпером только им понятные шутки, они всё равно оставались для меня небожителями, на чьих песнях я вырос. И неважно сколько раз приходилось себя щипать, в голове у меня не укладывалось, что я стал частью их мира.
Мы уже собирались идти смотреть шоу из-за кулис, — кстати, для меня это было впервые, — как услышали вопрос Криса:
— Вы свободны после выступления? Отель закрывает для нас верхний этаж. Бесплатная выпивка, много жаждущих тел... и не волнуйтесь, у Джонни будет на кого отвлечься.
— Хм…
Я бросил быстрый взгляд на Вайпера, но тот отрицательно покачал головой:
— У нас другие планы.
И когда взгляд Вайпера встретился с моим, и я увидел в нем первобытное желание, то внезапно понял, что меньше всего хотел зависать со всеми после концерта. В его взгляде читалась неприкрытая жажда секса. И это заставило мое сердце колотиться, отдаваясь бешеным пульсом в наливавшемся члене. Неважно, что планировал Вайпер. В любом случае было ясно, что свои планы он собирался воплощать в жизнь без свидетелей... и, черт, я тоже этого хотел.
— Если передумаете, то пароль для входа «удав». Хейло, приятно было познакомиться. Удачи тебе.
Декс и Крис попрощались. Мы пошли за ними следом к кулисам, но тут Вайпер, зацепив пальцами в петлю на поясе моих джинсов, потянул меня на себя.
— Ангел, я же тебе говорил, — прошептал он тихо. — Сегодня, ты мой.
ГЛАВА 44
ВАЙПЕР
От тяжелых битов, доносившихся из мегаваттных динамиков на сцене Арены, пол за кулисами вибрировал. Парни из The Nothing исполняли один хит за другим, заставляя своих фанатов сходить с ума.
Выступление длилось уже почти полтора часа, и сложно было сказать, кто был громче: Крис со своей ударной установкой или орущие фанаты перед сценой, скандировавшие слова каждой песни с такой силой, что вот-вот лопнут барабанные перепонки.
Но несмотря на это я ловил чистый кайф, наблюдая как группа крутейших музыкантов взрывали сцену музыкой. Она заставляла тело гудеть, а разум думать только об одном — о сексе.
Горячем, непристойном, крышесносном. Масла в огонь добавлял еще и Хейло. Он был прямо передо мной, выкрикивал вместе со всеми песни, которые абсолютно точно звучали фоном для пар, любивших друг друга в кроватях, на задних сиденьях машин, даже в туалетах клубов, и периодически задевал задницей мой член. Всё мое внимание сместилось со сцены на стоявшего впереди парня.