— Куда ж доведёт его эта вспыльчивость? Сегодня нос разбил официанту, а завтра?
Я молчу, не собираясь больше оправдывать Рому перед посторонним человеком. Мужчина вздыхает, затем отворачивается к своим бумагам. А я замираю, ожидая семейного адвоката.
И он приходит спустя полчаса, уговаривает полицейского отпустить Рому, апеллируя неизвестными мне статьями. В итоге Рому выпускают из камеры.
Я стояла у выхода, прислонившись спиной к стене, когда его вывели.
Рома очень высокий. По сравнению с ним я — лилипут. Его темные волосы, короткие по бокам и удлиненные сверху, торчат в разные стороны, сливая причёску в один сплошной веник. Чувственная нижняя губа разбита, под прямым носом уже успела застыть кровь. А в черных глазах отчётливо видится недовольство, которое при виде меня превращается в раздражение.
Рома зацепляется взглядом за мою маленькую фигурку, морщится.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — грубо спрашивает он. — Я точно помню, что звал не тебя.
Грубость — его второе я. Он такой почти со всеми. Хотя в моей компании его хамство всегда переходит на новый уровень. В этом-то вся беда и заключается.
Рома постоянно гонит меня прочь, но я вновь и вновь возвращаюсь, словно пёсик на коротком поводке.
Я делаю глубокий вдох и шумный выдох.
— Если бы не я, ты бы так и остался в обезьяннике. Почему ты снова оказался здесь?
Вадим Сергеевич благодарит полицейского за сотрудничество, затем, не сказав ни слова, проносится мимо нас к своей машине. Запрыгивает в неё и уезжает.
Мы с Ромой выходим следом за ним. Дождь закончился, но он оставил в воздухе такую влажность, что теперь трудно дышать. Рома хлопает руками по карманам, затем из его рта вылетают такие грязные словечки, что сразу возникает желание помыть ему рот с мылом.
— Ужас, — комментирую я, чем в тысячный раз вывожу его из себя.
— Лучше молчи! — отмахивается Рома. — Я до чертиков хочу курить, а сигарет нет! Не могла купить по дороге?
— Уж прости. Я слишком спешила, чтобы вытащить тебя отсюда.
— Лучше бы просто дома сидела!
Он резко разворачивается и начинает отдаляться от меня.
— Ты куда? — кричу я, затем бросаюсь следом, видя, как он пошатнулся. Я выравниваюсь с ним, чтобы если надумает падать, смог опереться на меня. Хотя это плоха идея. Год назад он мне так руку чуть не сломал, когда поскользнулся и повалился на меня. — Ты пьян.
— Бинго! — кричит он так громко, что у меня звенит в ушах. — А ты все такая же зануда!
— Пойдем, — касаюсь его плеча, — я помогу тебе добраться до твоей квартиры.
— На хрен мне сдалась твоя забота? — шарахаясь от меня. — Не веди себя как моя мама! Ты мне не мама!
Его язык заплетается, как и его ноги, но нам все-таки удается благополучно добраться до дороги, где я быстро, к счастью, смогла поймать такси.
Я называю адрес Ромы водителю.
— Даже, где я живу, знает, — фыркает парень, видимо, забыв, что я уже не раз вот так забирала его из участка и доставляла домой. Он запрокидывает голову на подголовник. — Курить хочу! Есть сигаретка?
Это уже он обращается к водителю.
— В моей машине не курят, — строго отзывается он.
— Подумаешь, — вновь фыркает Рома.
Мы едем молча. Мне даже кажется, что парень вырубился. Я наклоняюсь к нему, чтобы посмотреть.
— Даже не думай приближаться ко мне. — Моё лицо окатывает его алкогольное дыхание. Я отскакиваю назад, под звук своего учащенного сердцебиения.