Она отталкивает меня. Поднявшись, впивается яростным взглядом.
— Слушай, если ты сейчас не заткнешься, твои родственники только хладный труп по почте получат! — тычет в меня пальцем, цедя сквозь зубы. — Я дико злая, не беси меня. Днем поговорим. А сейчас спать.
После этих слов незнакомка укладывается обратно, отворачиваясь от меня.
Вздрогнув от испуга, не решилась ей надоедать. С полным сумбуром в голове доплетаюсь до кровати. Падаю на покрывало. Несмотря на возбуждение, усталость быстро берет свое, и я не замечаю, как проваливаюсь в сон.
— Эй, психованная, вставай, — раздается откуда-то издалека, а следом прилетает тычок в бок. Поморщившись, пытаюсь разлепить глаза. Голова раскалывается, каждая частичка тела нещадно ноет.
— Где я? — вырывается хриплое.
— В аду. И скоро в котел тебя кинут, — ухмыляется брюнетка, склонившаяся надо мной. — Ты есть будешь? Я обед принесла. Скоро смена начнется. Мне хозяйка сказала, что сегодня ты на мне, — поставив тарелку на тумбочку, девушка уходит на свою половину.
Пытаюсь подняться. Опираюсь руками о покрывало. Вскрикнув от боли, падаю обратно. Ладони. Кожа на них содрана в кровь.
— Черт, — цежу сквозь зубы, перекатываясь на бок, чтобы усесться на кровать.
— Посуду драила? — спрашивает девушка. — Знаю, проходила. Устроившись на кровати в турецкой позе, принимается за еду. Только сейчас понимаю, насколько голодна. От аппетитного запаха еды в желудке заурчало.
— Чего смотришь? Ешь, — указывает на мою тарелку. Киваю в ответ. Забрав с тумбы блюдо, вдыхаю аромат. Картошка и котлета. Но вместо вилки — ложка.
— Тебе запретили острые предметы. Суицидница? — произносит в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Видимо, да, — пожимаю плечами, не желая развивать эту тему.
Несколько минут мы едим в тишине. Я то и дело посматриваю на соседку. Красивая. Большие глаза с пышными ресницами, четко очерченные брови и полные губы. Но взгляд у нее — тяжелый. Видно, непростая судьба у девушки.
— Ну и… — протягивает она. — У тебя были ночью вопросы.
— Тебя тоже похитители?
— Меня? — смеется. — Нет, — смотрит так на меня, будто я глупое что-то сморозила. — Обычная история. Отправились с подругой на заработки. У меня родители инвалида и брат маленький. Думала, на полгодика смотаюсь, деньжат срублю. Но вот уже третий год торчу здесь.
— Ты… ты можешь выйти отсюда?
— Могу, — отвечает будто ни в чем не бывало. — Но сразу предупреждаю, с просьбами не лезь. Я в дела хозяев не встреваю. Место крутое, платят хорошо. Я много где до этого клуба побывала и насмотрелась. Не хочу терять эту работу. Здесь есть защита, кормят, латают, если что. Ну, и денег можно хорошо поднять. И ты сможешь…
— Я не собираюсь ни с кем спать, даже за деньги, — меня в холодный пот прошибает от нарисованной ей перспективы.
— Вот оно как, — ухмыляется девушка. — Хозяйка в курсе?
— Меня поставили на подсобные работы. Они должны связаться с моим отцом. Он богатый человек. Он заплатит им, и меня выпустят.
Смеется. Громко так. Закричать на нее хочется от обиды. Но я молчу.
— Ты еще не поняла?! — выдавливает вопрос между истерическими приступами смеха. — Боюсь огорчить тебя, девочка. Но никто тебя не отпустит. Попрощайся с мыслью увидеть снова своего богатенького папашу.
— А если сбежать? — шепот слетает раньше, чем я могу остановить себя. Девушка замирает. Хмурится, напряженно смотря на меня.
— Нет. Если поймают, что скорей всего произойдет, пожалеешь, что на свет родилась…
— Что они будут со мной делать? Я ведь понимаю, мытьем посуды это не ограничится.
Приблизившись, она забирает из моих рук пустую тарелку.
— Иметь тебя. Во всех позах, во всех смыслах. Тр*хать тебя до потери сознания. А потом еще, и еще. И так каждую ночь.
— Я не вынесу этого. я. лучше сдохнуть. — прячу глаза, чувствую, как горло сжимает спазмом.