— Это твое наказание, Марианна, — произносит Берк тихим голосом, не оборачиваясь. — Я ведь говорил тебе, оно последует за любой проступок. Уфук уже поплатился. Настала твоя очередь, — косится на меня.
— Какое-то время ты проведешь здесь. Будешь делать то, что говорит тебе Зейнеп. Считай ее моими глазами и ушами. Если узнаю, что ты не слушаешься, не выполняешь свои обязанности. — приблизившись, сжимает больно мой подбородок пальцами. — Будет плохо, — выдыхает в самые губы.
Меня трясет от ярости.
— Ты хочешь, чтобы я стала проституткой? — цежу сквозь зубы.
— А ты хочешь этого, Марианна? — выгибает бровь.
Плевать. Я знаю, моя участь предрешена. Сейчас меня волнует другое.
— Уфук, он не виноват. Делай со мной, что хочешь, но его не трогай больше, — голос дрожит. Он молчит. Смотрит мне в глаза, будто душу пожирает. В груди так больно становится.
— Вы так сдружились? — теперь в его голосе недовольство. — Я и не заметил. — задумчиво протягивает. Отпустив меня, отходит. — Ты за него жизнь готова отдать?
Киваю. Смотрю на него сквозь пелену перед глазами. Я ко всему готова. Все равно они не отпустят меня.
— Держи, — резко бросает в меня тряпкой.
Развернув ее в руках, понимаю, что это то самое платье, которое он пытался нацепить на меня перед тем, как я в обморок упала.
— Мы должны снять видео. Попросишь у папочки, чтобы был хорошим и не жалел денег.
Он достает из кармана камеру, включает ее.
— Вы отпустите меня, если он заплатит? — знаю, что вопрос глупый. Но я не могу его не задать. Несмотря ни на что, в душе я до сих пор надеюсь на чудо.
Берк молчит. Установив на штативе камеру, сжимает пальцами виски.
— Ты умная, Марианна, ты сама все знаешь, — усмехнувшись, делает знак, чтобы я переодевалась.
Я сказала все так, как приказал он. Как только мы записали видео, Берк ушел. Он не сказал ни слова, только жадно пожирал меня глазами, пока я переодевалась. Мне было не по себе. Я чувствую, что этот мужчина что-то задумал. И придуманное им мне не понравится. Но выхода у меня нет. Только и остается, что делать смиренный вид.
Потом явилась Зейнеп. Женщина говорила по-русски с ужасным акцентом, но я понимала ее. Она швырнула в меня одеждой и сказала, чтобы я была готова через пять минут.
Меня чуть не вывернуло наизнанку, пока я надевала униформу. Короткие шорты и топик, не столько скрывающие, сколько выставляющие на всеобщее обозрение мое тело. Жутко дешевая ткань, и, судя по всему, костюм ношенный. Вот только кому это интересно? Я же вещь. И, по всей видимости, скоро стану такой же дешевой и затасканной, как мой костюм.
Буквально выдернув за руку из комнаты, Зейнеп повела меня по коридорам. Я прожигала ненавистным взглядом затылок этой суки и успокаивала себя мыслью, что еще далеко не конец. Нет уж. Я не сдалась. Не подчинилась. Я взяла тайм-аут. Я еще поборюсь. Рядом больше нет псов Берка, да и его самого — а это уже хорошо. Я буду использовать любую предоставленную мне возможность сбежать отсюда.
Зейнеп привела меня в кухню. Ни ножа, ничего острого мне не доверили. Я должна была мыть посуду — огромные алюминиевые кастрюли, заляпанные жиром. Шеф- повар — грузный мужчина с очень злым взглядом и громким голосом гонял всех рабочих словно скот. Поварами были в основном женщины. Полные, лет сорока на вид. Они ходили неизменно со склонёнными в пол лицами. Нельзя было сидеть, нельзя было переговариваться между собой. Все были сосредоточены только на выполнении своей работы.
Первые пару часов я честно пыталась отмывать посуду от омерзительного на вид жира. Но гора не уменьшалась. У меня нещадно болела спина. Мне не дали перчаток, поэтому руки истерлись в кровь. Спустя три часа я, прикусив губу, из последних сил драила тарелки. Больше для того, чтобы выплеснуть свое отчаяние и боль. Слезы текли из глаз, но никто мне и не думал помогать. Я попыталась присесть, за что шеф-повар больно схватил меня за плечи, едва не сломав их.
Подумать только. Я ни разу в жизни не помыла даже кружки. Я не знаю, что такое уборка, готовка, стирка. У нас всегда был персонал, занимающийся подобными делами. А здесь меня, словно рабыню, заставляли впахивать до потери сознания.
В комнату я смогла вернуться только к пяти утра. Дико уставшая. У меня не было сил даже на слезы. Переступив порог, обо что-то споткнулась, едва не упав.
— Можешь не шуметь? — раздалось с темной стороны комнаты яростное шипение. Обернувшись, удивленно уставилась в темноту.
— П-простите, вы тоже тут живете?
— Нет, блин, пришла в гости. Дай поспасть, — буркнула недовольно девушка, накрывшись с головой одеялом.
Я так и осталась стоять на месте, пораженная наличием в комнате соседки. Радость затопила сердце, пробуждая другое, кажется, давно потерянное чувство. Надежду.
А потом внутри будто щелкает что-то. В голове сотни вопросов и мыслей. Может, она ошиблась? Да! Скорее всего, так и есть. Сейчас откроется дверь, и в комнату ворвется озверевший Берк. Схватит девчонку и вытянет прямо за волосы из спальни. Сорвавшись с места, подлетаю к ее кровати, падая на колени у изголовья.
— Девушка, меня похитили, удерживают силой… — произношу сквозь слезы, пытаясь содрать с ее лица одеяло.