— Придётся снова накладывать швы, — голос Барнаулова вывел меня из размышлений.
— Делай всё, что надо, — уложил голову девушки к себе на плечо.
— Тогда держи её крепче, анестезия в её состоянии не поможет, — предупредил родственник.
— Вик, я никогда не заберу у тебя Улю, слышишь меня? Никогда, — стал нашёптывать ей на ушко.
Прижал её к себе крепче, когда с её губ слетел болезненный стон, Барнаулов принялся за дело. На всю процедуру понадобилось минут десять не больше.
— Я бы уколол ей успокоительное, но думаю прежде нужно покормить ребёнка. После укола её вырубит на пару часов, может даже больше, — посоветовал доктор.
— Я отнесу её, когда покормит кроху, тогда позову, — ответил Барнаулову.
Привстал с постели с Викой на руках, девушка сжалась клубочком, её ещё слегка потрясывало. Быстро преодолел расстояние до комнаты где сейчас совсем одна, находится малышка. Выругался про себя, я полный кретин! Даже не догадался послать кого-нибудь из парней присмотреть за ребёнком. Когда вошёл в комнату с Викой на руках, с облегчением выдохнул, кроха спала, раскинув ручки в разные стороны. Положил девушку на постель, она сразу прижалась к ребёнку. Присел на кровать опустил голову вниз, опираясь локтями в колени, пальцами вцепился в волосы.
— Выйди, — раздался хриплый голос девушки.
— Вик, обещаю я не повернусь в вашу сторону, но из комнаты не выйду.
— Чёрт с тобой Цербер, — её слова обухом треснули по голове.
Холод в её голосе пробрал до костей. Девочка проснулась стояло матери прилечь рядом, сначала по комнате разнёсся плачь крохи, больше похожей на писк мышонка, следом тихий голос Вики обращённый к малышке, настала тишина, которую нарушило причмокивание. Продолжил сидеть в прежней позе, слушая, как кроха жадно употребляла грудное молоко. Минут через десять Виктория стала подниматься с постели, повернулся в их сторону, девушка одной рукой прижимала к своей груди ребёнка.
— Вик ты куда? Давай помогу, — подскочил с кровати, и наткнулся на ненавистный взгляд.
— Не нуждаюсь я больше в твоей помощи, — на её губах появилась горькая усмешка, — надо же, бежала от одного зверя, чтобы попасть в лапы к другому. Да вы друг друга стоите, вам плевать на людей вокруг, возомнили себя царями, да кто вам вообще дал право распоряжаться чужими жизнями? Город они не могут поделить! — в её словах сочилась сталь, говорила ровно и можно сказать спокойно, — я очень сожалею, что отцом моей малышки являешься ты, — последние слова были сказаны с отвращением.
Стиснул зубы, смотря на неё в упор. Сожалеет? Не нуждается? Попала в лапы к другому?
— Вика не провоцируй!
— А то, что? Запрёшь в четырёх стенах, и будешь держать на коротком поводке, как твой брат? Или может у тебя есть способ более изощрённый, посадишь на цепь? Отберёшь дочь, как ты уже сказал? — голос сорвался стояло ей упомянуть ребёнка.
Шагнул к ней в плотную, девушка даже не шелохнулась.
— Нет, — смотрю в её глаза, — у меня есть способ куда приятней тех, что ты озвучила, — не давая ей сказать и слова, аккуратно притянул к себе за талию одной рукой, второй зафиксировал голову за затылок и впился в её сладкие губы.
Знал, что не сможет оттолкнуть, всё же кроха на её руках. По началу встретил сопротивление, Вика стиснула зубы, не пропуская меня, опустил руку на аппетитные ягодицы, слегка ущипнул, девушка охнула от неожиданности, разжала зубки, чем я и воспользовался, вторгся своим языком в глубь её ротика, овладел её губами полностью. Терзал её губы яростно, словно мстил ей за её отсутствие рядом со мной столь длинный срок, за всё время моего голода по ней. Вика сдалась под моим натиском, стала отвечать, с её губ начали срываться стоны одним за другим. С низу раздался в невнятный писк, следом мою губу пронзила боль, зашипел, отпустил Викины губы, упёрся своим лбом в её, дыхание у обоих было тяжёлым.
— Так будет каждый раз, если продолжишь провоцировать, — вскользь коснулся её губ, — а теперь скажи мне, куда ты собиралась идти? — заглянул в бирюзовые глаза.
— В ванную, — продолжая глубоко дышать, ответила на вопрос.
Её взгляд был растерянным, наш поцелуй сбил с неё воинственный пыл, вот только надолго ли? Не теряя времени медленно и аккуратно забрал кроху у стоящей в ступоре матери, уложил к себе на сгиб руки и отправился с малышкой в ванную. Позади послышались шаги, Виктория в миг оказалась рядом, протянула руку к раковине, включила воду. Посмотрела на нас растерянным взглядом, прикусила распухшею от поцелуя нижнею губу.
— Вик, что такое? — её растерянность во взгляде сменилось бессилием.
— Я не смогу помыть её одной рукой, — как-то жалобно произнесла девушка.
— Давай я попробую, только ты говори, что нужно, и как правильно делать, — это единственный вариант, который пришёл мне в голову.
Виктория сильней стиснула губу зубами, на лице отразился испуг, глазки забегали.
— Вик, успокойся я её не уроню, — словно подтверждая свои слова неосознанно покрепче прижал к себе кроху.
— Хорошо, — нервно сглотнула.